Иван Стрельцов - Ювелирная операция

Разведчики появились через сорок секунд, первым возле «секрета» оказался Фома Неверующий:

– Ну, что там еще такого?

– Смотри, – Боб указал на море, баркасы приближались к косе.

– Твою мать, – также выругался прапорщик. – Только браконьеров нам не хватало. – Включив рацию, отдал команду бойцам группы: – Всем рассеяться, Болгарин с «мортирой» прикрывает.

Молодой камыш вяло шуршал под ночным бризом. Разведчики, держа автоматы наизготовку, выдвигались на огневые позиции. Облаченный в «шуршанчик» – мохнатый маскировочный комбинезон, – Николай Стоянов, сжимая крупнокалиберную снайперскую винтовку, ящерицей взобрался на холм. Выставив сошки, стал расчехлять оптический прицел.

Тем временем баркасы остановились, кто-то из команды сбросил за борт якоря. Потянулись долгие минуты ожидания.

Наконец из темноты острым лезвием сверкнул луч небольшого, но мощного прожектора. Сначала узкая полоса света осветила кусок косы, заставив разведчиков вжаться в холодный, сырой песок. Потом резанула по черной кромке воды и наконец уперлась в один из баркасов. Затем из темноты вынырнул остроносый катер с большой надписью на белом борту «Рыбнадзор».

– Вдруг откуда ни возьмись… – дурашливо хохотнул Федька Бешеный, наблюдая за приближающимся катером.

– И такая хренотень каждый день, – донесся из наушника портативной рации голос Шляхтича.

– А ну заткнулись, поэты-песенники, – тут же прекратил разговоры в эфире командующий группой Фома. – Будьте наготове.

Тем временем на нос катера выбрался мужчина в камуфляжной форме и морской фуражке с высокой тульей. Катер причалил к ближнему баркасу.

Навстречу инспектору рыбнадзора вышел крупный мужчина в прорезиненной форме и высоких сапогах, похожих на пиратские ботфорты. Разговор состоялся на повышенных тонах, слов не было слышно, но красноречивая жестикуляция обоих говорила лучше любых слов. Неожиданно борец с браконьерством отпрянул назад, взмахнув правой рукой, и тут же за его спиной возникли две тени в камуфляже с автоматами в руках и вязаных шапках-масках на лицах. Через мгновение и браконьеры обнажили свое оружие. Кроме нескольких двустволок у них была пара помповых ружей и даже автомат Калашникова.

– Ну, пошла плясать губерния, – пробурчал Укат, поплотнее прижимая приклад «Вала» к плечу.

– Разговорчики, – прорычал прапорщик. – Распределили цели с левого фланга. Действовать по команде «Огонь».

Конфликт быстро переходил в наиболее агрессивную форму. Когда казалось, что без стрельбы уже не обойтись, предводитель браконьеров что-то произнес и, широко расставив ноги, упер руки в бока. Двое милиционеров, по-прежнему стоящие за спиной инспектора, повесили автоматы на плечо, набросившись на борца с браконьерами заломили ему руки и, поставив на колени, наклонили голову к палубе.

Ситуация кардинально изменилась: милиционеров, которых придали в усиление рыбнадзору, перекупила осетровая мафия. Потому что инспектор, получавший от браконьеров взятки, отстегивал своим ангелам-хранителям сущие крохи. За то и поплатился.

С браконьерского баркаса на катер перескочил один из рыбной мафии, сжимая в правой руке длинный нож. Остановившись возле инспектора, браконьер двумя руками крепко сжал рукоятку ножа и занес его над головой, метя в шею инспектора.

– Залп, – скомандовал прапорщик в микрофон. Выстрелы бесшумных автоматов заглушил шелест камыша. Картина напоминала сцену из немого кино. Первым за борт полетел браконьер с занесенным над головой тесаком, девятимиллиметровая бронебойная пуля угодила ему в грудь, отбросив на несколько метров. Следом повалились менты, по-прежнему удерживающие инспектора. Браконьеры так и не поняли, что произошло, разлетаясь в разные стороны… Секунда, и все было кончено.

Фомин снова включил радиостанцию:

– Бешеный, Боб, Укат, Беляш, проверить объект. Если кто живой – «в ножи». Бешеный за старшего. Действуйте.

Четверо морских пехотинцев, сняв гарнитуру радиостанций, сапоги, оставив автоматы и зажав в руках ножи, без единого всплеска вошли в воду.

В этот момент рыбнадзоровский катер, взревев двумя двигателями, сорвался с места и, оставляя за собой белый шлейф буруна, стремительно уносился от косы.

Стрелять морпехи не могли из-за опасности зацепить товарищей в воде.

– Болгарин, он твой, – скомандовал Фомин.

– Понял, работаю, – ответил Стоянов, зажмурив левый глаз, правым приложился к резиновому наглазнику оптического прицела, ловя в перекрестие уносящийся глиссер. В правом углу прицела мелькали цифры квантового дальномера – 277-292-303.