Иван Стрельцов - Ювелирная операция

На следующий день были сделаны две закладки, обе в камерах хранения железнодорожного вокзала и аэропорта. Машины, темно-синий «Рено» и серый «Опель Кадет», ждали по соседству на автостоянках…

Над Грозным поднимались клубы черного смолянистого дыма, и беспрерывно гремела канонада сотен артиллерийских стволов.

Отброшенные от дагестанской границы боевики отступили в столицу Чечни, собираясь устроить федеральным войскам новую кровавую баню. Но самодеятельные «бригадные генералы» не учли в своей тактике одной детали, а именно, позабыли старую русскую пословицу «За одного битого двух небитых дают». Войска в город не пошли, но обложили его плотным кольцом. Каждый день в город с разных направлений входили штурмовые группы, которые короткими огневыми стычками уничтожали засевших в домах и подвалах моджахедов. С наступлением сумерек штурмовики отходили в расположение своих частей, с утра все начиналось снова…

Взвод лейтенанта Звягина не участвовал в штурме, их совместно с частями ОМОНа и СОБРа бросили на патрулирование в тылу федеральных войск, вылавливать пытавшихся прорваться из кольца окружения боевиков.

К взводу морских пехотинцев был прикомандирован «особист», молодой лейтенант, ровесник Александра, офицер военной контрразведки.

Взвод на четырех БТРах отвечал за участок в несколько сот километров грунтовых дорог. Патрулируя по ним и проверяя транспорт с местными жителями, дважды морпехи сталкивались с небольшими группами сепаратистов. Те пытались отстреливаться, но огневой перевес быстро определял расклад сил. Трупы грузились на броню и везлись в ближайшую комендатуру.

Через неделю морские пехотинцы перехватили разбитый пазик, где среди двух десятков разновозрастных женщин обнаружили четырех мужчин. Все они были старше тридцати лет, безбородые. На смуглых загорелых лицах болезненно отсвечивали светлые подбородки. Мозоли на указательных пальцах правой руки и злые взгляды затравленных зверей. Перед морскими пехотинцами были террористы, оставалось лишь решить, как с ними поступить.

– Я бы их кончил, – откровенно заявил «контрик» [17]. – Сколько волка не корми, а он все тебе в глотку метит. Но, – лейтенант кивнул на толпу чеченских женщин, которые немедленно устроили «хоровое пение» из воплей и причитаний, – только «духов» повезем к ближайшему оврагу, они тут же рванут к журналюгам. А прокурорские уже имеют на меня зуб.

Александр понимающе кивнул и подошел к задержанным боевикам, стоящим под конвоем двух бойцов. Внимание лейтенанта привлек высокий чеченец с мощным квадратным подбородком и массивным крючковатым носом, похожим на клюв беркута. В его черных, как антрацит, глазах не было ни страха, ни испуга, лишь холодная ярость.

Около минуты офицер и боевик неотрывно смотрели друг на друга, как два диких зверя, испепеляя горящими взглядами. Чеченец первым опустил глаза.

«Матерый волчара» – так охарактеризовал боевика Александр, возвращаясь к контрразведчику.

– Так что же будем делать с ваххабитами?

«Особист» бросил короткий взгляд на боевиков, потом посмотрел на голосящих женщин и, махнув рукой, сказал:

– А, ладно, вези их в «фильтр» [18]…

Через три дня патрулирования морпехов вернули на передовую, впоследствии они участвовали в крупномасштабной армейской операции «Охота на волков» [19].

С «особистом» Звягину довелось встретиться через год, тот уже носил звание капитана, был награжден двумя медалями «За боевые заслуги». Говорил контрразведчик со своим боевым товарищем с плохо прикрытым высокомерием. Правда, после бутылки «Столичной» неожиданно спросил:

– А помнишь того штурпака, которого твои бойцы вытащили вместе с тремя «духами» из-под юбок чеченок?

– Ну? – кивнул Звягин, он часто вспоминал горящий взгляд черных глаз.

– Крупным зверем оказался, сам Рамзан Макушиев, главный палач шариатского суда. Не с одного нашего брата живьем шкуру спустил, сука.

– И что наши с ним сделали? – спросил морской пехотинец, уже догадываясь, какой услышит ответ.

– Ничего. Пока наши спецы выясняли, что за птица попала в силки, чечены его выкупили у вертухаев. Упорхнула птичка из силков, – хмыкнул «контрик».

Потом, каждый раз собираясь на боевые, Александр мечтал о «встрече» с шариатским палачом, но последнего судьба берегла…

Звягин открыл глаза и посмотрел по сторонам. Справа от него пялился в иллюминатор Станислав Овсянников, а слева беззаботно посапывал Сергей Пелевес. Старший лейтенант всмотрелся в циферблат наручных часов, до Копенгагена оставалось лететь меньше часа.