Андрей Негривода - Месть легионера

– Тень. Владимир Кузнецов. Капрал. Оттуда – старлей, ротный, разведка. Кавказ...

– Братья? – только и спросил Вадим.

– Гранд. Алексей Гранкин. Капрал. Сержант из «зеленых» [23]. Замок. Пянджский погранотряд...

– И за Пяндж наверняка бегал?

– Пару раз... – ответил Гранд.

– Вайпер. Збигнев Бжиевски. Сержант. В пошлом майор-десантник Войска польского. Разведчик. Воевал в тогдашней Югославии...

– Бывал здесь?! Давно?

– Не тута. Пенч лет на позад... Проты босняков та хорватов...

– Ясно...

– Джагглер. Богуслав Иванишевич. Капрал-шеф. Воевал здесь три года назад.

– Где здесь?

– Богуслав – косовский серб. Родился в селе Плешин...

– Так это ж совсем рядом!

– Правильно, Вадим, он местный житель. Но в группу попал не только из-за этого – он пулеметчик, каких поискать...

– Что, в самом деле Фокусник? – Горе крепко пожал руку Богуславу.

– Знаешь, Горе... Думаю, что даже с моим Змеем можно было бы сравнить. Помнишь моего Лешку Гузенко?

– Погиб Змей... – Прапорщик как-то резко погрустнел. – Здесь, в Югославии, в 96-м...

– Да, я знаю... Мне Медведь рассказывал... – На глаза Андрея навернулась невольная слеза.

– И Тюлень твой тоже погиб... – Горе разлил остатки спирта из первой фляги по чашкам. – В Чечне... В 98-м, под Самашками...

– И про него знаю, Вадик... Жаль! Хорошие мужики были, настоящие!..

– Помянем?.. Третий тост!

Все встали, не сговариваясь, наклонили свои чашки так, чтобы из них пролилась на пол маленькая струйка, и выпили не чокаясь.

Старая традиция «братишек» – так поминать своих погибших боевых товарищей, мол, пусть они тоже выпьют с нами, за нашим столом...

Они помолчали немного, и Андрей поднял глаза на Вадима:

– Ну вот, прапор. Это наша группа...

– Что-то вы мне очень напоминаете разведчиков-диверсантов в «свободном полете»... Я прав, капитан?

Андрей посмотрел на Задиру:

– Не потерял нюх, прапорщик, а?

– Мой кадр! – улыбнулся в ответ Клим. – Сам воспитывал!.. От молодого салабона-призывника!

– Было дело... – улыбнулся Вадим в ответ.

– Тебя самого-то, прапор, как сюда занесло?

– Попутным... – Горе посмотрел задумчиво на своих старинных друзей. – После Чечни попал старшиной роты в Псковскую дивизию. Съездил в Ливан на годик, арабчуков уму-разуму учил, заодно деньжат немного поднакопил... Правда, зацепило меня там маленько... В Воронеже отлежался... Майор там один был, комбат... Как узнал, как и где я служил, пристал, шо банный лист к заднице... Потом предложили вернуться взводным в нашу бригаду – майор расстарался, а я и не раздумывал. А что!.. Офицеры старше майора все старые знакомые, прапора – тем более!.. Оформил перевод из Пскова... За арабские деньги квартирку прикупил, трехкомнатную... Так последних два года и тянул... Пару раз съездил в «Свободную Ичкерию», «носорогов» дрессировать... Опять поцарапало... Я, честно говоря, уже даже подумывал на пенсию сваливать! А что? Я в армии уже четырнадцать лет, на заднице по складам не сидел, сами знаете... Выслуги у меня уже больше тридцати лет – все ж год за два с половиной да год за три... Мне ж тридцать два всего отроду и выслуги столько же! Натуральный анекдот!..

Горе дотянулся до второй баклаги со спиртом и сноровисто разлил содержимое по стаканам. Потом подошел к печке, подбросил в жаркую топку несколько поленьев и вернулся за стол.

– ...А тут меня полгода назад вдруг Артист разыскал! Позвонил в штаб бригады! Там как узнали, кто и откуда звонит, аж на уши все встали! Давай меня по городку бегать разыскивать! Смех, да и только!.. Ну, вот он и предложил съездить взводным на Балканы, проветриться...

– Подожди!.. – поднял руку Задира. – Он же еще в 96-м, до той моей плюхи под Гудермесом, за пару месяцев, в Москву уезжал. В Центральный штаб ВДВ!..

– И что? – удивился прапорщик. – Все правильно – уезжал! И служил в штабе наш полковник на генеральской должности...

– Ну и?..

– «Ну и»!.. У Дяди Васи генеральские лампасы просто так не дают! Видать, полковнику Буше нужна была еще одна командировочка в горяченькое место! Я так думаю... Вот он обо мне и вспомнил заодно...

– Так Артист здесь, в Косово? – гаркнули в один голос Андрей и Клим и аж приподнялись со своих мест.

– Чего повскакивали-то, капитаны? – Горе был абсолютно невозмутим. – Давайте-ка накатим лучше еще по одной на душу населения!..

Они выпили, пожевали сала, но...

– Слушай, кусок... – приподнявшись, Клим через стол навис над прапорщиком. – Если ты сию минуту не расколешься и не скажешь, где сейчас Артист, – я тебя кончу прямо здесь, на глазах у народа! Как Тарас Бульба сына! Чем я тебя породил, тем я тебя и убью, на хрен! И тебе будет перед пацанами стыдно!