Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Бандера»

– Ну все, мать... – проговорил отец Оксаны, обращаясь к своей счастливой от всего произошедшего за сегодняшний день дочери. – Теперь тебе только Ксения да Ксанка остались... А Сан Саныч... Его он! Сашкин! И ничего с этим уже не сделаешь! «Мальчики – налево, девочки – направо»... Папкина кровь в Сан Саныче играет, потому к воину и тянется... Помяни мое слово – будет в нашей семье еще один офицер! Да не просто офицер – генерал!!!

...Еще не совсем оправившийся от ранений Сашка настоял на том, чтобы его выписали наконец-то из госпиталя.

– Не могу я здесь больше, товарищ полковник! – Сашка уже даже и не просил, а требовал на очередном утреннем обходе. – Всю жопу уже отлежал! Домой хочу!

– Но вы, Александр, еще не совсем поправились! Вам еще нужно пройти довольно большой курс медикаментозного лечения! Я даже не говорю о таблетках! Но вам еще нужны капельницы, уколы, как внутривенные, так и внутримышечные! Еще минимум две недели!

– Товарищ полковник! Доктор! Да у меня же жена сама хирург! Мы же с ней там, за Речкой, и познакомились и поженились! Она же лейтенант у меня! Так неужели же вы думаете, что она не сумеет мне капельницу поставить или укол сделать! Да она мне любой! Хоть внутривенный, хоть внутрижопный!!! Отпустите, а! Домой хочу, к детям, к жене! Мы вместе и поедем!!!

И полковник наконец-то сдался:

– Хорошо!.. Только завтра! А сегодня у вас будут посетители...

– Это какие еще? – удивился Саня.

– А вот это, молодой человек, вы узнаете сами! – Полковник как-то очень хитро улыбнулся, и была в этой улыбке какая-то очень большая интрига. – Всему свое время!..

А после обеда, около трех часов дня, когда все больные уже успели пообедать и разойтись по своим палатам на полуденный отдых, в дверь «госпитального детского сада», как называли Сашкину палату во всем отделении, постучались и, не дожидаясь разрешения, вошли...

«...Во, бля! Опять генералы пожаловали!.. – подумал Сашка – Делать им, что ли, не хрен, кроме как по госпиталям шарахаться? Только детей разбудят!..»

– Александр Черный? – пробасил генерал-лейтенант.

– Тихо! – рявкнул зловещим шепотом Сашка на генерала. – Дочки спят!

От такого к себе обращения генерал опешил... Он с растерянностью посмотрел на свою «свиту», как бы спрашивая у сопровождавших его полковников, что теперь делать, и из всей этой «большезвездной» толпы вперед вышел... полковник Чижик!..

– Мы ненадолго, Бандера... И детский сад твой не разбудим, не волнуйся! Всего-то несколько минут!..

– Только тихо! – проговорил Сашка зловещим шепотом и посмотрел на кроватку, где, почмокивая губками, сопели два крошечных создания.

Чижик обернулся к генералу, как бы приглашая его к беседе, и тот опять вышел вперед:

– Раз такое дело... – проговорил генерал-лейтенант, немного смущаясь. – То мы очень быстро закончим... Без предисловий и официальной части... Вы, товарищ сержант запаса Александр Черный, за проявленные мужество, героизм и самопожертвование награждены орденом Красной Звезды... Поздравляю!

И тут Сане стало стыдно за то, как он повел себя с генералом:

– Спасибо!.. Служу Советскому Союзу!.. Извините, товарищ генерал-лейтенант!..

– Ничего-ничего... Мы все живые люди, Александр... Мы все понимаем!..

– Разрешите вопрос?

– Слушаю тебя?!

– А что с моими ребятами? Их тоже наградили?

– Прапорщик Гусейнов награжден, как и вы, орденом Красной Звезды. Так же, как и лейтенант Яшин... Рядовой Куницын – медалью «За отвагу»...

– А ефрейтор Корякин?!!

– Ефрейтор Корякин, за спасение командира ценой собственной жизни, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза! [49]

– Ну, хоть Сашка... Вечная ему память...