Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень»

И тут Тюлень улыбнулся «от уха до уха»:

– Женила его моя Танюха! У нас гости частенько собирались... С подругой познакомила, вот у них и срослось... А что до Ежа, так Остафьев как приезжал в Одессу, только у меня и останавливался...

– Понятно... Непонятно другое, лейтенант, – ты говорил, что на пляж спасателем устроился?

– А одно другому не мешало! В Аркадии работа для души была, а инструктором – для души и для пользы флоту... Да и сезонная она, работа спасателя. С мая по сентябрь, и все...

Они покурили, попили чай, и Андрей повел разговор дальше:

– А как ты в отряд попал, Серега? Как с нашим Батей познакомился-то? Или познакомил кто, может?

– А это через год случилось... В июне 85-го уже...

Сергей повел своими мощными плечами, словно разминаясь перед заплывом, и тихо заговорил:

– Я тогда в Аркадию на лето вернулся... Работа – сутки через трое... Да какие там сутки! Отсидел световой день на вышке, на катерке попатрулировал вдоль буйков, а как солнце село – домой... Потом трое суток на базе «селедку» учил нырять... Атас такой график занятий составил, что я со своим «спасательством» в Аркадии вообще не напрягался!..

...Ах! Какое это было лето! Ласковое, теплое! Даже, наверное, жаркое...

– Ш-ш-ш! – шелестела прибоем едва заметная волна. – Ш-ш-ш! Ш-ш-ш!

– Ки-ки-ки! – кричали чайки и камнем бросались с неба в воду за своей добычей. – Ки-ки-ки!

– Кр-кр-кр! – крякали солидно большие бакланы.

Эти-то никогда не бросались на хлебные корки, разбрасываемые «гостями города», – гордые, большие птицы... Их несведущие частенько путают, называя этих гордецов «большими чайками», но это совершенно не так!

Черноморская чайка размером с голубя примерно, и в ее белом оперении есть несколько черных «клякс» – на кончиках крыльев и хвоста. И они, если разобраться по-честному, самые настоящие попрошайки на самом деле...

А вот бакланы!.. Бакланы – это что-то совершенно иное!..

Большая, иногда самец может быть размером с хорошего гуся(!), красивая птица, которая в своем полете практически не машет крыльями, а ловит потоки воздуха, как дельтапланерист... Так летают совсем немногие птицы на планете – кондоры в Андах, например... А уж, чтобы так летали птицы морские!.. Есть, наверное, только одна такая!.. Потому-то бакланов и называют те, кто здесь живет и знает, понятное дело, «черноморскими буревестниками»... Помните, как это у Максима Горького?

Неужели не похоже?!! Вот и одесситы так говорят...

– Ш-ш-ш! – шепчет еле заметная волна прибоя.

На море полный штиль! Мертвая зыбь...

– Шо это за придурошная мамаша оставила одного маленького ребенка и пошла себе мочить свое тело у в воде? – возмущается пляжное радио. – Или она думает, шо тот песок с кизяком, который ест этот ненормальный ребенок, заменит ему обед? Так лучше пусть она таки перестанет быть осетриной и накормит его тем помидором, которым он сейчас играет в футбол!..

Ах, Одесса! Жемчужина у моря!

Этот ее язык! Эти ее возмущенные шутки!..

...За год Сергей кое-как пообвыкся-смирился со своим гражданским статусом, но... как в той песне: «Ах! Если б ты знала, как тоскуют руки по штурвалу!..» Он нашел себе занятие по своей, тоскующей по службе душе – карате... Правда, его к этому лету уже успели запретить, официально объявив «спортом для преступников», но Сергей... Сергей тренировался исступленно и самозабвенно, совершенствуя и оттачивая то, что успел взять у мастеров, пока они не были в опале у государства...

И он совершенно не боялся милиции, которая могла «прихватить его за жабры» за это хобби, – удостоверение инструктора, документ, подтверждающий его причастность к большим секретам флота, был теперь его оберегом...

...Пот градом катил по его голому торсу, а Сергей все продолжал крутить нунчаки, с каждой секундой наращивая темп... Он оттачивал одно сложное като, которое не давалось ему вот уже несколько недель... Но сегодня... Сегодня на удивление все получалось само собой!.. Он стоял у самой кромки воды и самозабвенно совершенствовал свое мастерство, совершенно не обращая внимания на уже довольно большую толпу зевак, собравшуюся неподалеку, – этот спорт был пока еще очень мало знаком «широкой толпе», а потому и вызывал неподдельный интерес. Особенно если выдавалась возможность посмотреть такое «красивое и бесплатное шоу», которое невольно устроил сейчас Барракуда...