Михаил Нестеров - Характер победителя

«Спустя три дня после убийства Нугзара Квирикашвили, на брифинге, проходящем в Генпрокуратуре Грузии, постоянного представителя ФБР в Грузии Нэда Келли, было заявлено о том, что прибывшие накануне пятеро экспертов ФБР провели несколько следственных экспериментов и в основном согласны с заключениями грузинских правоохранительных органов: причиной смерти Нугзара Квирикашвили и его жены стал зарин. В комнате, где находились трупы, следователи обнаружили части снаряда ствольной артиллерии – с взрывателем и пороховым зарядом. Судя по маркировке, этот снаряд с российской базы в Ахалкалаки; всего, по данным следствия, с базы пропало около пятидесяти таких снарядов, в общей сложности – это двадцать два килограмма зарина. Нэд Келли сообщил, что образцы, полученные на месте происшествия, будут исследованы в лаборатории ФБР в штате Вирджиния, а результаты исследования будут переданы грузинской стороне. Не оставляет сомнений и тот факт, что автоматы Калашникова, которыми были вооружены российские диверсанты, также с военной базы в Ахалкалаки...»

Они не виделись три с половиной года, точнее – с февраля 2005. Гвидотерон посмотрел на Шерхана, как Микеланджело на «Давида». Он молча любовался своим творением, и ему показалось, в молчании прошла не минута, а целая вечность. Что-то с лицом пафоса промелькнуло перед глазами американца: «Ради этого стоило жить». Он уже оставил после себя след. Он причина, а его творение – следствие. Взаимная связь явлений во всей красе.

Гвидо Терон был на восемь лет старше Шавхелишвили. Всего на восемь лет. Это существенная поправка была ощутима на фоне его биографии и послужного списка. Терон окончил Денверский университет, затем академию ФБР в Куонтико. Потом получил назначение в центральный офис. В полиции проработал три с половиной года, расследуя дела, отличительной чертой которых было применение снайперского оружия и принадлежностей. После чего получил предложение «по-настоящему поработать на правительство». Он окончил двухгодичные курсы в учебном центре ЦРУ, расположенном на окраине Вашингтона. С каждым днем он тяготел к стратегии. Его уже больше не прельщала перспектива расследования как такового. Но без нее он бы не стал профессионалом в планировании секретных операций и не получил бы отдел в свои руки, а последний скоро получил конкретное направление: если раньше его более чем простое название «Свободный Северный Кавказ» больше подходило департаменту, то конкретное – «Джорджия-либерти», или «Джи-Эл», – действительно укладывалось в рамки отдела.

Терон получил прямые телефоны нескольких высокопоставленных чиновников Грузинской республики, которых он мог побеспокоить в любое время суток: секретаря совета национальной безопасности Грузии и руководителя госдепартамента разведки. Но прежде чем позвонить им, он должен был лично познакомиться с ними и с «проводимой ими политикой безопасности». И он вылетел в Грузию в качестве, о котором не мог мечтать даже год назад. Он был горд тем, что является личным куратором двух ключевых ведомств «Кавказского полигона», или просто «51-й полигон» – так упоминалась бывшая Советская Социалистическая республика в отчетах американских разведок и госсекретариата.

Пожимая руки двум этим благообразным людям, которые приготовили ему теплую встречу в Госканцелярии, Гвидо даже не подозревал, что вскоре получит приказ из Вашингтона на их устранение и с заданием справится на «отлично». В «обвинительной» речи Эдуарда Шеварднадзе он найдет с улыбкой камешек и в свой огород. Пресс-служба президента отметит, что произошедшая трагедия является составляющей частью далеко идущей кампании, которая ставит целью моральный террор общества, и которая особенно активизировалась после срыва попытки физического уничтожения президента Грузии. А вот и слова «Одуванчика» – так за глаза называли Эдуарда Шеварднадзе: «Конечной целью этой кампании является разрушение фундамента государственности страны и ее дискредитация... Совет национальной безопасности обратился с просьбой к генеральному прокурору Нугзару Габричидзе оперативно провести следствие против заказчиков и исполнителей этой грязной кампании, вызвавшей эту ужасную трагедию».

...Гвидо Терон мягко отклонил предложение Шавхелишвили отметить встречу у него дома. Но не мог отклонить другое: погостить пару дней в родовом селе полковника Шавхелишвили. Его родители уже семь или восемь лет жили в высокогорном поселке, что в тридцати километрах от Телави. Чистый воздух, свежие фрукты, новое и старое вино, с которым могла поспорить разве что кристальная вода из горного ручья. В этом поселке, о котором Шавхелишвили не раз рассказывал Терону, проживали всего несколько семей. Он считался историческим местом. Там до сей поры сохранились сторожевые башни, внутри которых в старину жители могли укрыться и сдерживать натиск неприятеля в течение многих дней. Клановые разборки – так на современном языке назывались набеги соседей.