Михаил Серегин - Лицо на продажу

– Во-во, дело говорят! – подхватил грузчик. – Шел бы ты, дорогой…

Неожиданно он отпустил свой конец груза и, точно хоккеист на площадке, врезался плечом в Чижикова, отбросив того на ступеньки и накрыв сверху своим телом. В ту же секунду сверкающий корпус холодильника вырвался из рук остальных и ткнулся острым краем в дверь, не давая ей закрыться. Кто-то из рабочих молнией метнулся в прихожую – раздался удар, сдавленный крик и стук упавшего на пол пистолета.

Все было кончено. Один рабочий уже выволакивал из квартиры скорчившегося Бухгалтера, на руках которого блестели наручники. Двое других мигом передвинули холодильник и аккуратно закрыли дверь. Четвертый помогал Чижикову подняться на ноги.

Чехов хлопнул меня по плечу, и мы быстро сбежали вниз. Рабочий, сокрушивший Чижикова, немного иронически отдал Чехову честь двумя пальцами и сказал:

– Порядок! Того взяли?

Второй грузчик взял за загривок Бухгалтера и заставил поднять голову.

– Я его только в бинтах видел, – виновато сказал я.

– А я в темноте, – с усмешкой ответил Чехов.

– Да он это, – дрожащим голосом пролепетал Чижиков.

Бухгалтер посмотрел на него разъяренным убийственным взглядом, но не сказал ни слова.

– Это легко проверить, – небрежно заметил Чехов. – Там, в переулке, Щука дожидается… Мы у него сейчас и спросим – он это или не он…

Я никогда раньше не видел, чтобы человек менялся так мгновенно, как изменился Бухгалтер после слов Юрия Николаевича. Его звериный взгляд вдруг сделался бессмысленным и жалким, губы страдальчески искривились, и какой-то невнятный лепет заклокотал где-то в глотке. Бухгалтер вдруг потерял способность стоять и все делал попытки сползти на пол. Человеку в комбинезоне стоило труда удерживать его в вертикальном положении.

– Э-э! – сказал неожиданно кто-то из рабочих. – Да он обмочился! Теперь в машине вонять будет!

– А мы его не повезем! – убежденно заявил его напарник. – У нас вон – холодильник! А его кто хочет пусть везет!

Действительно, брюки Бухгалтера начали стремительно темнеть в том месте, где они раздваивались на штанины, и даже на пол побежала предательская струйка. Перспектива близкого свидания со Щукой оказалась выше его сил.

– Это, ребята, полковнику решать, – миролюбиво заметил Чехов. – Пока что давайте его нам… Потом разберемся!

Тот, кто у псевдорабочих был за главного, без сожаления сказал:

– Да забирай, Юрий Николаевич, не жалко! Нам еще этот гроб ворочать… – И, обернувшись к товарищам, скомандовал: – Взялись, мужики!

Чехов подхватил раскисшего Бухгалтера под руку и, поглядев на меня, сделал сердитое лицо. Мне ничего не оставалось, как взять этого типа под другую руку, и под насмешливыми взглядами фальшивых грузчиков мы потащили его вниз по лестнице.

– А я куда же? – растерянно спросил Чижиков.

– Вы посидите пока у тетки, – сказал, оборачиваясь, Юрий Николаевич. – Когда понадобитесь, вас вызовут.

Бухгалтер двигался, едва перебирая ногами, повиснув у нас на руках.

– Черт меня дернул вспомнить про Щуку так рано! – ругался Чехов. – Теперь волоки его до машины!

– Ты собираешься посадить его в «Жигули»? – ужаснулся я.

– А что, думаешь, нельзя? – с тревогой спросил Чехов. – Вообще-то ты прав. Тогда придется тащить его пешком в переулок… Час от часу не легче!

Однако уличный холод немного подбодрил легко одетого Бухгалтера. Лицо его сделалось более осмысленным, и он стал тверже опираться на ноги. Чтобы привести его в чувство, я попытался завести с ним разговор.

– Помнишь меня? – спросил я добродушно. – Клиника! Ты меня дважды еще приложил. Сначала револьвером по черепу, а потом в нокаут отправил. Неужели не помнишь? Я-то хорошо запомнил! Боксом занимался? С удовольствием провел бы с тобой раунд-другой.

– Да, это было бы зрелище! – проворчал Чехов. – В левом углу ринга боксер в красных трусах, в правом углу ринга – боксер в мокрых трусах!

До Бухгалтера, кажется, начало кое-что доходить. Он стыдливо опустил глаза и увидел мокрое пятно на своих штанах. Это добило его окончательно. Он начал крупно дрожать и сквозь дрожь пролепетал:

– К-куда вы ме-еня в-ведете?

– На рыбалку. Щуку будем ловить, – безжалостно ответил Чехов. – На мокрого червяка.

– М-макс, с-сука, продал! – пожаловался нам Бухгалтер плачущим голосом.

– Мы в курсе, – сказал Чехов. – Касса-то где?

Бухгалтер затравленно поглядел на него, но ничего не ответил. Видимо, он был уверен, что, как только ответит на этот вопрос, его сразу убьют.