Иван Стрельцов - Заявка на подвиг

За его спиной прозвучал один выстрел, затем другой, потом началась настоящая канонада. Нырнув под натянутую стальную ограду, Раид сообразил, что стреляют не в него. Кто-то посторонний включился в общее веселье, и не исключено, что это был любовник Карины – вместо смерти он дарил вайнаху шанс на жизнь.

«Все, к шайтану этот город, – оказавшись на улице, Раид, не оглядываясь, зашагал туда, где оставил свою машину. Он уже понял, кто устроил на него засаду. – Раз они вышли на Карину, то вскоре выйдут на дачу. Бежать нужно сейчас…»

Карина действительно оказалась суперженщиной. Высокая, стройная, с нежно-кофейной кожей, большими миндалевидными глазами под крутыми дугами смолянистых бровей. Лицо обрамляли длинные прямые волосы цвета воронова крыла, аккуратно откинутые за плечи.

Фигура молодой женщины заставила бы Наоми Кэмпбелл в ближайшем туалете перегрызть себе вены. Но Карина не имела никакого отношения к модельному бизнесу, скромно трудясь искусствоведом в одном из небольших светских журналов. У нее была отдельная двухкомнатная квартира в панельном доме постройки времен застоя, доставшаяся от родителей – бродяг-романтиков геологоразведки. Родители погибли в Бурятии в авиакатастрофе в девяностом году, а в девяносто третьем погиб муж, Вартан, талантливый журналист, по зову сердца поехавший воевать за Нагорный Карабах. С тех пор официально Карина проживала одна.

Все это Глеб узнал из телефонного разговора с Диспетчером. Невидимый собеседник в этот раз так расстарался, что не только по номеру телефона раздобыл адрес, но и через своих информаторов навел справки о личной жизни женщины. Все это значительно упрощало процедуру знакомства.

Поводом же для знакомства стала фальшивая краснокожая «корочка» сотрудника ФСБ, полученная от Кутепова вместе с револьвером.

– Ух ты, – искренне удивилась молодая женщина, окинув сыщика оценивающим взглядом. И, как отметил про себя Кольцов, его фактура была воспринята благосклонно. – И чем же скромная фигура искусствоведа заинтересовала всемогущий департамент государственной безопасности?

– Как обычно, – мягко улыбнулся Глеб, – все начинается с неразборчивых знакомств.

Лицо Карины окаменело мгновенно, в глазах сверкнул металл, холодным тоном она спросила:

– Вы хотите, чтобы я донесла на кого-то из своих друзей?

– Ни в коем случае, – в притворном ужасе отшатнулся частный детектив. – Сейчас не времена СССР, когда шла охота на инакомыслящих. И тем более диссиденты никогда не были моим профилем, исключительно криминал. Мы с вами немного побеседуем, а там уж вы сами решите, стоит что-то мне сообщать или нет.

Несмотря на длинную тираду, искусствовед довольно лояльно отнеслась к сыщику.

– Ну хорошо, – немного подумав, наконец согласилась Карина. Безразличным взглядом окинула темный, мрачный двор с голыми деревьями, зябко передернула плечами: – Ну что же на холоде разговаривать, проходите в квартиру. Будем пить чай.

– С удовольствием, – покорно кивнул головой детектив и поплелся вслед за женщиной.

В стандартной квартире царил застоялый дух советской интеллигенции. Повсюду полки с книгами, картины в дешевых рамках оказались не менее дешевыми копиями знаменитых полотен. Но опытный взгляд сыщика выхватил и оригинальные, то бишь парочку самодеятельных акварелей. «Видимо, кто-то из семьи пытался себя пробовать в художественном амплуа». Кроме живописи обнаружил Кольцов и парочку фотографических портретов. Из гостиной на него смотрел Есенин с трубкой, а в прихожей дразнился Эйнштейн, высунув язык.

– Здесь оставьте обувь, – указала хозяйка квартиры на пару некогда кожаных изделий, от времени напоминавших двух такс, попавших под самосвал.

Глеб послушно снял куртку, пристроил на вешалке, стащил полуботинки и сунул ступни внутрь того, что было названо тапочками.

Карина сняла дубленку и осталась в длинном и строгом темно-сером платье, выгодно подчеркивающем талию, округлость бедер и высокий рельеф груди.

– Проходите в комнату, а я сварю нам кофе, – проговорила женщина и удалилась, двигаясь грациозно, как пантера, вышедшая на охоту. Глядя ей вслед, Кольцов хищно сощурился. Звери одной породы чувствуют друг друга на расстоянии…

В гостиной, кроме полок с книгами, картин и пары допотопных продавленных кресел вкупе с журнальным столиком, примостившихся с противоположной стороны у стены, стоял старый лакированный сервант советских времен. Но вместо привычного для глаза хрусталя на стеклянных полках хозяйка разложила разноцветные куски горных пород, видимо, оставшиеся как память о погибших родителях.