Сергей Зверев - Группа крови

Подойдя к стоящим на столе телефонным аппаратам и огромному блоку стационарной радиостанции, Громов вырезал сантиметров по двадцать изолированного провода специальными кусачками.

Тем временем, пока Виталий возился с дежурным, Академик с товарищами проник в комнату отдыха, где мирно дремали четверо сотрудников отделения. Этих взяли тепленькими и без лишнего шума упаковали с помощью привычного набора, состоящего из пластырного кляпа и блестящих наручников.

Проворный Балбес успел обыскать карманы дежурного капитана и извлек на свет увесистую связку ключей.

Вскрыть оружейный сейф и затолкать покалеченных милиционеров в душную каморку зарешеченной комнаты, именуемой «обезьянником», было делом одной минуты.

Перед тем как сопроводить правоохранителей в камеру, спецназовцы здорово приложились к их обескураженным лицам, вкладывая в удары злобу и ненависть за поруганную честь офицера Лубянки. В результате профессиональных побоев лица ментов превратились в кровавую маску. У кого губа была разбита, кто лишился нескольких зубов, а у сержанта-инквизитора огромный мясистый нос съехал на сторону, раздувшись до невероятных размеров.

По иронии судьбы, сбылись пророческие угрозы Крокодила – красномордый капитан, получив удар от Виталия, при падении сломал руку.

Вся операция заняла не больше пяти минут. Разгоряченные бойцы спецназа, повинуясь приказу Академика, стали покидать пределы линейного отделения милиции, прихватив с собой весь имеющийся в наличии арсенал.

Неожиданно в ворота участка въехала патрульная машина, в которой сидели двое молоденьких сержантов. Увидев, как из дверей родного отделения вываливает вооруженная группа неизвестных личностей, сидящий рядом с водителем патрульный, выскочив из машины, открыл беглый огонь из пистолета Макарова.

Одна из тупорылых пуль врезалась в широкую грудь Громова и застряла в кевларовых складках легкого бронежилета. Конечно же, убойная сила заряда не причинила Виталию никакого вреда, а только опрокинула его на следующих сзади товарищей.

По инерции спецназовцы вскинули стволы захваченных автоматов, но вовремя остановились, вспомнив строгий приказ полковника.

В мгновение ока вскинулась рука Академика, и ночной воздух со свистом разорвался брошенным предметом – им оказался свинцовый шар сантиметров пяти в диаметре. Импровизированное оружие врезалось в переносицу молоденького сержанта. Он нелепо, как подстреленная птица, взмахнул руками и, роняя пистолет из ослабевших рук, рухнул наземь.

Его напарник оказался то ли не столь расторопным, то ли более сдержанным в проявлении агрессии, а может, просто трусоватым, однако он посчитал за благо демонстративно сложить трясущиеся руки на черной баранке служебного автомобиля и отдаться на милость превосходящим численно победителям, всем своим видом подчеркивая абсолютную покорность.

Подскочившие к нему Балбес и Чайник резким движением выволокли приунывшего мента на свежий воздух и одним точным ударом погрузили его в долговременный нокаут.

Еще минута ушла на то, чтобы поверженных запереть вместе с товарищами в камере.

Академик слегка нервозно взглянул на часы и вполголоса произнес:

– Выбиваемся из графика на сорок секунд.

Под покровом августовской ночи, скрываясь в тени спящих домов и призрачных силуэтах стройных тополей, шелестящих сочной листвой, маленький отряд достиг оставленных в соседнем дворе автомобилей.

Почти одновременно защелкали хриплые стартеры, зажглись галогеновые фары, и призрачный кортеж в строгой очередности выехал на пустынное шоссе.

Протекторы «Ауди» убаюкивающе зашелестели по асфальтовому покрытию дороги. Монотонный звук сливался с ровным гулом мощных моторов.

Позади оставались бегущие километры и напряженные секунды первой для новичков серьезной операции – пусть и проверочной.

Развалившись в глубоком кресле, Вика со скукой смотрела очередное «Евровидение». С самого раннего утра она была немного не в себе. Прошла долгая, бесконечная неделя со дня последней, столь бурно проведенной ночи с Виталием, а от него не было ни слуху ни духу.

Девушка упорно пыталась убедить себя в том, что ее друг действительно занят на ответственной службе, но в ее голове никак не укладывалось, что в пограничных войсках, тем более в подразделении, расположенном в Москве, как искренне считала Вика, нет телефонов. И уж тем более удивительным выглядел запрет на мобильные звонки.