Сергей Зверев - Жиган против банды

«Странно… – подумал Константин. – А я ведь и не заметил притока…»

Он еще раз пробежался взглядом вдоль извилистого противоположного берега и вдруг спохватился.

«Я оказался здесь спустя минут десять-пятнадцать после того, как потерял глухонемого из виду. Потом шум мотора определенно доносился слева. А это значит, что старик потерялся как раз в том месте, где Углас впадает в Нерль!»

Это открытие заставило Панфилова немедленно сесть в лодку и направить ее вниз по течению.

«Пусть я его упустил, – рассуждал Константин. – Возможно, я даже ошибаюсь, считая, что он свернул. Но, как бы там ни было, ждать глухонемого следует именно там, где Углас впадает в Нерль. В каком бы направлении он ни последовал, эту развилку ему не обойти».

Приблизившись к притоку, Панфилов взял вправо к берегу и, оказавшись где-то на нейтральной территории между Нерлью и Угласом, заглушил движок. Спрыгнув на песок и затащив лодку в кусты, он выбрал удобное для наблюдения место и стал ждать.

По Нерли промелькнуло несколько катеров, гудя моторами, проследовал транспортер времен Второй мировой, у берегов появились одинокие лодки рыбаков. Но Углас, похоже, был не очень популярен у местного населения – прошли всего-то три-четыре рыбацкие лодки и катер, усыпанный маскировочными пятнами.

«Где-то километрах в восемнадцати отсюда полигон, – догадался Константин, провожая взглядом пятнистое судно. – Но кто бы мог подумать, что военные добираются до него по воде!..»

Время шло, а глухонемой, похоже, и не думал возвращаться. Решив не терять времени даром, Панфилов принялся продумывать свой имидж и тактику, которой будет придерживаться при возможном общении с отцом Василием. В конце концов он остановился на двух вариантах.

Согласно первому, несколько лобовому, Панфилов просто представлялся другом Светланы или даже тем, кем он является на самом деле. Вслед за этим должны были следовать вопросы обеспокоенного друга или допрос по всей форме.

Второй вариант, более мягкий, был посложнее. Чтобы он заработал, требовалось несколько дней и некие актерские способности. Согласно этому варианту, Панфилову предстояло сыграть роль приверженца идей отца Василия, войти к нему в доверие, пообщаться с паствой и, не вызвав подозрений, выведать всю необходимую информацию. Поскольку оба варианта имели право на жизнь, Панфилов решил пока не отдавать предпочтение какому-либо из них и определиться уже на месте, исходя из конкретной ситуации.

Прошло около пяти часов, прежде чем появилась долгожданная лодка. Предположение Панфилова оказалось верным – шесть часов назад старик действительно свернул влево и далее продолжил путь уже не по Нерли, а по Угласу. Теперь он возвращался уже порожняком. И хотя еще было не совсем ясно – сколько времени он потратил на разгрузку, сходил ли на берег и, если сходил, то как долго там пробыл – кое-какие расчеты уже можно было произвести. По крайней мере, Панфилов вполне точно определил: сколько километров вверх стоит забирать. Для ответа на этот вопрос нужно было решить немудреную школьную задачку, в которой были известны скорость лодки, скорость течения и время, которое старик провел в пути.

«Двадцать километров вверх по течению, – подытожил Панфилов. – А это значит, что мне предстоит проделать этот путь, а потом, развернувшись на сто восемьдесят, не спеша, тщательно изучая берег, отправиться назад…»

Подождав, когда лодка глухонемого скроется за поворотом, Панфилов выбрался из укрытия. Спустив свое резиновое суденышко на воду, он завел мотор и отправился вверх по Угласу.

Когда двадцать километров были позади и Панфилов, решив немного поразмять ноги, выбрался на берег, небо вдруг заволокло тяжелыми свинцовыми тучами. Эти капризы природы не входили в его планы.

Опасаясь, что вот-вот хлынет дождь, Константин двинулся в обратный путь. Несмотря на то что теперь мотор молчал, течение оказалось слишком быстрым и не позволяло исследовать прибрежные заросли должным образом. Панфилов взял ближе к левому берегу, где течение было помедленнее. Но для того, чтобы добиться нужной скорости, пришлось еще и притормаживать длинным шестом. Его Константин облюбовал во время кратковременного отдыха на берегу и предусмотрительно захватил с собой.

В глубине души Панфилов надеялся, что погода смилостивится над ним и ветер разгонит тучи, но ожидания оказались напрасными – через двадцать минут хлынул дождь. И не просто дождь, а самый настоящий ливень. Продолжать путь оказалось невозможно – минут десять на плаву, и лодка до краев наполнилась бы дождевой водой.