Сергей Зверев - Жиган против банды

В этот момент генерал вдруг остро осознал свое одиночество. Оно нахлынуло внезапно и было похоже на вылитое на голову ведро ледяной воды. Клебаничев даже поежился и сразу почувствовал омерзение к самому себе. Последние четыре года он сознательно отстранялся от всех людей, пытавшихся с ним сблизиться. Он не желал иметь с ними никаких общих дел, даже если кто-нибудь был ему симпатичен. И вот теперь генералу было даже не с кем посоветоваться. Самым близким человеком для него до сегодняшнего дня оставалась Ангелина. Ей он мог поведать свои сомнения, доверить секреты, вывернуть наизнанку душу. Но, как ни прискорбно, Ангелина ему уже не принадлежала.

«Наверное, я сам виноват, – подумал генерал. – Надо было не выслушивать ее аргументы, а взять за руку и затащить в загс. Нет, пусть бы сначала развелась со своим советником, переехала бы сюда. А потом бы все оформили по закону. И была бы у Светланы молодая мачеха. Что ж, это очень даже неплохо. Думаю, они нашли бы общий язык. Ангелина – современная, эмансипированная женщина, а Светку всегда привлекали подобные типажи… Похоже, у меня, как теперь модно говорить, совсем крыша поехала! Несу какую-то чушь. Ведь Ангелина ни разу не высказала в мой адрес претензий по этому поводу. Наоборот, всегда старалась подчеркнуть, что относится к прочным связям пренебрежительно. Впрочем, если поразмыслить, ни одна женщина никогда не отказывается от возможности овладеть мужчиной целиком и полностью».

Но теперь что-то менять было уже поздно – Ангелина завела себе нового, более молодого любовника. Уязвленный генерал никогда не сделал бы первый шаг для примирения и поэтому решил вычеркнуть Ангелину из своей памяти.

Посмотрев на часы, Клебаничев вдруг понял, что потерял чувство времени. До встречи с похитителями оставалось чуть больше тридцати минут, а он все еще находился у себя в квартире. Генерал торопливо натянул пиджак, пахнущий духами Ангелины, и подошел к серванту. Отодвинув крайний правый ящик, вытащил из него картонную коробку, в которой хранил свое именное оружие – пистолет «ТТ». Он никогда не пользовался этой игрушкой. Сразу после награждения положил пистолет в сервант и начисто забыл о нем на долгие годы. Даже из простого любопытства редко заглядывал в этот ящик. И вот теперь, кажется, наступил именно тот момент, когда оружие могло понадобиться. Правда, Клебаничев не был уверен, что пистолет в полном порядке, но проверять и смазывать детали у генерала не оставалось времени. Он сунул оружие в карман пиджака, опустил туда же запасную обойму с патронами и решительно направился в прихожую.

Клебаничев вышел из своей квартиры с тяжелым сердцем. Он не был уверен, что поступил правильно, захватив с собой «ТТ». Возможно, оружие следовало бы оставить на прежнем месте, но возвращаться назад, в пустую квартиру, не хотелось. Выйдя из подъезда, генерал завернул за угол дома, дабы сократить путь до оживленной трассы Кутузовского проспекта. Там он намеревался поймать такси или попутку, так как в таком взвинченном состоянии не рискнул садиться за руль собственного автомобиля.

Такси удалось поймать почти сразу, благо проблем с этим давно не было – каждый, кто имел личную тачку, старался подхалтурить по мере возможности. Назвав адрес и пообещав царские чаевые за скорость, Клебаничев откинулся на спинку сиденья и смежил веки. Водитель попался несловоохотливый, он деловито крутил баранку и не навязывался к пассажиру с ненужными расспросами. В результате Клебаничев оказался в нужном месте за минимально короткий срок. Расплатившись с таксистом, он тяжело выбрался из салона и огляделся.

Район, где пустила корни фирма «Геркулес», ничем особенным не отличался – таких в Москве было множество. Удивляло, что владельцы «Геркулеса» сняли офис на окраине столицы, ведь здесь и покупателей меньше, и рекламировать свои товары практически невозможно. О том, что на первом этаже новенькой девятиэтажки располагается фирма, торгующая бытовой техникой, Клебаничев узнал из объявления, отпечатанного на цветном принтере. Этот обыкновенный кусочек бумаги крепился на двери подъезда и никоим образом не мог содействовать процветанию «Геркулеса».

Генерал вошел в грязный подъезд, поднялся по ступенькам, стараясь не дотрагиваться до перил, и позвонил в нужную дверь. Ему немедленно открыли, даже не спросив кто. На пороге стояла высокая длинноногая девушка, показавшаяся Клебаничеву знакомой. Эти зеленые глаза, густо накрашенные ресницы, вздернутый носик он уже где-то видел. Но где? Времени на то, чтобы копаться в памяти, у него не было, и генерал произнес условленную фразу: