Сергей Зверев - Жиган против банды

Генерал Фалунчук демонстративно оживился, хотя в его глазах явно читались тревога и напряжение. Выпили по глотку молча, без всяких тостов, и лишь после этого генерал заговорил:

– Сегодня ночью я допросил отца Василия. Он назвал имена преступников, но подобраться к ним законным путем, к сожалению, не представляется возможным. Уж слишком надежная у них крыша…

– Полковник Погоржельский и бизнесмен Джавадов?

– Да. Ты был прав. И Погоржельский, и Джавадов – оба причастны к уникальной авантюре с акциями. План выкачивания денег из Министерства обороны принадлежит Джавадову, а полковник Погоржельский – виртуозный исполнитель. Эти двое опасны и… неуязвимы. Как это ни прискорбно, но факт остается фактом – сидят себе как ни в чем не бывало.

– Но почему?! – удивился Константин. – Разве не вы, генерал, утверждали, что показания отца Василия помогут доказать их вину? Вы настоятельно требовали, чтобы я притащил вам этого святошу живым и невредимым. Я выполнил ваш приказ, хотя, честно признаться, у меня руки чесались разрядить в этого мерзавца всю обойму. Отец Василий на допросе сдал своих дружков с потрохами? Тут ни один адвокат – ни Цадва, ни Гучерена, ни даже сам Резников – не отмажет. И тем не менее вы заявляете, что ситуация не изменилась – акции по-прежнему у Джавадова, а Погоржельский продолжает работать в ФСБ.

– Ты, как всегда, прав, – вздохнул Фалунчук. – Но не забывай, в какой стране мы живем. Здесь по-прежнему деньги решают все. Или почти все. Банкир Александр Рязанский со своим «МБС-Пром» и огромной сетью филиалов кинул три года назад полтора миллиона вкладчиков, а сегодня преспокойно «возраждается». Вот и наш Джавадов пользуется в определенных кругах безукоризненной репутацией. Слышал о скандале, который разгорается между Генпрокуратурой, Таможенным комитетом и одной из спецслужб?

– Да я как-то в лесу сидел последние дни…

– Скандал довольно-таки запутанный, но если быть посвященным в некоторые детали, то кое-что станет понятным. На протяжении последних десяти лет некоторые отечественные спецслужбы уделяли определенное внимание работе с крупным бизнесом. Например, служили «крышей» для бандитов-отморозков, а иногда и сами организовывали фирмы для негласной поддержки отраслей, контроль за которыми со стороны государства не должен ослабевать ни в коей мере. Помогало это и в получении вполне легальных денег, необходимых для оперативной работы. И фирм таких, по моим сведениям, почти две сотни, а годовой оборот составляет не один миллион долларов. Ну а «куратором» этого хлопотного хозяйства был сначала один из замов руководителей КГБ, а впоследствии – ФСК.

– Хорошо, но какое все это имеет отношение к нашим баранам?

– Самое непосредственное. Ведь полковник Погоржельский, упреждая удар, заявил на закрытом совещании силовиков, что именно Джавадов весьма ощутимо спонсирует вверенную ему секретную школу… Черт, это оборотень, сущий дьявол. Ему даже меня удалось ввести в заблуждение. Сегодня под его началом сотни курсантов секретной школы. Погоржельский способен на самые непредсказуемые авантюры, на самые безрассудные поступки. С ним нельзя воевать в открытую… Ты понимаешь, что я имею в виду? – Генерал Фалунчук требовательно взглянул на Константина.

Тот задумался.

– Даже если допустить, что они будут арестованы и осуждены, то у нас в России пока еще действует мораторий на смертную казнь. Если я вас правильно понял, Погоржельского и Джавадова необходимо ликвидировать и как можно скорее? И это должен сделать я?

Панфилову показалось, что Фалунчук вздохнул с облегчением.

– Все дело в том, что у тебя есть немалый опыт… – Фалунчук смущенно кашлянул и вновь взялся за бутылку. – И, честное слово, заменить мне тебя некем.

– Вообще-то говорят, что нет незаменимых.

– Вот уже несколько месяцев на рынке цветных металлов идет самая настоящая война, – как ни в чем не бывало продолжил генерал. – Совершено пять заказных убийств руководителей различных фирм и предприятий. Контрольные пакеты акций крупнейших комбинатов по производству и переработке никеля теперь у Джавадова. По нашим сведениям, он собирается покинуть Россию. Покинуть навсегда.

Константин Панфилов слушал генерала рассеянно. Он думал о том, что его жизнь уже давно превратилась в адский марафон – погони, ликвидации, постоянное внутреннее напряжение и смерть, дышащая в затылок. И финиша этого марафона не видно. Криминальная обстановка в стране не улучшается, бандитские группировки растут, словно грибы после дождя. Законник, задержанный с поличным и помещенный в камеру, нередко тотчас оказывается на свободе стараниями многоопытных адвокатов и высоких покровителей.