Сергей Зверев - След на афганской пыли

– Если вы хотите курить, то лучше сделать это в машине.

А курить хотелось нестерпимо. В темном душном чреве вездехода Дуглас щелкнул зажигалкой и нервно затянулся, задержал дыхание. Ему показалось, что дым моментально впитался в легкие, принес облегчение. Когда британец выбрался наружу и отправил загашенный окурок щелчком в камни, то понял: что-то происходит. Один из десантников, взобравшись на склон, напряженно всматривался в прибор ночного видения. Второй был рядом с ним. Дуглас, стараясь не шуметь, взобрался по склону и присоединился к ним.

– Что случилось? – Но на него почти не обращали внимания, лишь жестом дали понять, чтобы повременил с расспросами.

Люди майора Лаврова быстро объяснились между собой жестами, и один из них беззвучно исчез в темноте. Прибор ночного видения перешел в руки к британцу. Довольно быстро и он отыскал то, что насторожило десантников. В четверти мили от них среди камней то возникал, то исчезал силуэт спешащего человека. Оружия при нем не было видно, хотя слегка размытое изображение не давало стопроцентных гарантий.

– Талибы или свои? – почти беззвучно спросил старший лейтенант Дуглас.

– Уж точно не наши, – ответил десантник. – И рост у него небольшой. Местные по ночам предпочитают не ходить в горы.

Ответ на загадку появился скоро. Десантник привел с собой мальчишку. Дуглас сразу узнал его. Случившееся на старом минном поле возле поселка было из событий, которые запоминаются на всю жизнь. Мальчик очень волновался. Он тараторил на пушту. Из всего сказанного британец понял лишь два слова: «майор Лавров».

– Что-то случилось с вашим командиром? – спросил он.

– Нет, как я понял, он пришел из поселка, и там что-то случилось. Но говорить он будет только с майором. Его просто заклинило на этом. Хоть бей, хоть расстреливай.

Десантники собрались у входа в пещерный город. Теперь уже скальная толща не могла помешать связаться с оставшимися у машин бойцами и старшим лейтенантом Дугласом, которого майор отправил к ним.

– …Товарищ майор, – прозвучало из рации, – тут мальчишка… да… да… тот самый, из поселка. Мы его перехватили. Он направлялся в пещерный город.

– Что сказал?

– Понять сложно, он только по-своему говорить умеет, но вроде бы твердит, как заведенный, что может сказать только вам, больше никому. Мне кажется, в поселке что-то случилось…

– Подъезд к пещерному городу уже свободен. Подберите нас.

Уже сидя в машине, Батяня внимательно выслушал мальчишку и тут же помрачнел.

– Слышал, Авдеев? Абу Джи Зарак захватил наш конвой. Выманил-таки нас из поселка.

Лейтенант Авдеев морщил лоб.

– Знать бы его дальнейшие планы. Надо спешить, пока он не ушел из селения. Ударим по ним.

– Силой его теперь не возьмешь. Столько заложников… Вот теперь он точно устроил на дороге засаду. Думает, мы сразу же на машинах ринемся отбивать своих. Один раз мы уже поддались на его провокацию. Хватит.

Авдеев сжал кулаки, он просто кипел от желания тут же броситься в бой. А вот Лавров тянул с решением, явно оно давалось ему нелегко. Майор присел перед мальчиком, заглянул ему в глаза.

– Значит, тебя дедушка послал предупредить меня?

– Он сказал, чтобы я ничего не боялся.

– Ты и не боялся, – чуть улыбнувшись, произнес комбат, – много с Абу Джи Зараком людей?

– Не знаю, я видел пятерых, но это только на нашей улице. А так их много.

– Есть прямая тропа в поселок? Твой дед говорил о ней.

Мальчишка утвердительно кивнул.

– Я проведу вас. Мы ходили с ним.

Утреннее солнце осторожно осветило безлюдный горный поселок, словно боялось выдать ужасную картину. Домашние животные без присмотра бродили по улицам, козы и овцы объедали виноградные лозы. Распахнутые ворота, сбитые ударами прикладов ставни.

На площади ветер трепал порезанные ножами на полосы палатки. Неубранными оставались лежать трупы британских солдат. На узкой улочке у закопченной стены чернел развороченный остов армейского джипа. Покосившиеся «КамАЗы» осели на простреленных колесах. Серебрились изрешеченные пулями трейлеры.

Тощая собака со свалявшейся шерстью хищно урчала и лизала окровавленные камни возле убитого Чагина. На грубой мостовой, сложенной из неотесанных камней, повсюду поблескивали осколки стекла и стреляные гильзы. Среди всей этой разрухи бродил, покачиваясь, закрученный смерчем столб пыли.

Но мир устроен так, что смерть никогда не может победить жизнь. Перед опрокинутым набок автобусом с красным крестом и полумесяцем на крыше пушистый котенок беззаботно играл, перебрасывая лапками скрученный трубочкой бинт. Он поддевал его когтями, тут же сбрасывал и пятился, делая вид, что тот живой и вот-вот готов убежать. При этом котенок не забывал опасливо коситься на стаю ворон, опустившихся на площадь.