Виктор Иванников - Продолжение борьбы

— Ты же, Егор, братишка, нелюдь бил. Они же этих трудяг вон как загнули, сколько крови, слез успели пролить. Вот ты и воздал им по их заслугам, как там наши предки говорили: «По заслугам и честь». А она проста — «Собачья могила»! Ты теперь, Егор, в этом крае герой. Вон уже как на тебя смотрят.

Войцех горько усмехнулся:

— С ужасом! Разве не видно?

— Нет, братишка, им-то ясно, — «бандита окоротить без крови не получится». И для них очевидно — ты просто выбрал для себя, что важнее, кровь этих трудяг, или бандитская.

— Ты меня не понял, Опанас. Я же бил только шестерок этого режима, а не самих организаторов. А это кто? Обманутые, принужденные этим упырем к бандитизму, люди.

— Э-э, не скажи… У них же был выбор, разве не так?

— Все, конечно, так, Опанас, но ведь не родились же они бандитами. Большинство из них были такими же трудягами. Разве их этому учила прежняя власть, родители? Этому промыслу их научили, а большинство из них просто заставили эти упыри, захватившие власть. Примеров ты сам знаешь, полно! Наработали, сволочи! Кого шантажом, кого наркотиками, кого силой, замазав кровью — этих гнусных примеров много.

— Егор! Ты уж извини, что я, вопреки конспирации, вновь тебя зову тем именем, которое для меня очень дорого. Самое главное, зачем мы сюда ехали — мы сделали! Икрама, главную сволочь из названных тобой упырей в этом крае, ты все же приволок на суд народный, да его основных помощников, кто уже точно не из работяг, отправил на суд к Аллаху. Скажу тебе точно, в глазах окружающих, брат Карима — настоящий герой. И чем дальше, тем выше будет их мнение, убежденность в этом геройстве. По-моему, мы тут все сделали своё дело. Я, конечно, понимаю, кровь людская не водица, но чем больше больной, черной крови выльется, тем легче будет народу. Дай бог, чтобы эта отрава, эта зараза быстрее вылилась! Ты вот что, друже, кончай сдирать с себя кожу, одевайся, нам надо еще на поезд успеть, да с братьями попрощаться. Кто знает, когда ещё доведется свидеться. Хотя и не стоит загадывать. Я, судя, по нынешнему раскладу во власти, по тому, кто принялся рулить народом, уверен — ещё не раз понадобится наука нашего Деда, наша работа. А вообще, друже, скажу тебе честно — я очень соскучился по настоящему делу! Не могу спокойно жить, хотя и на гражданке всякого хватает. Но вот нашу команду нет-нет, да и вспомню и такая, брат, тоска наступает, места себе не нахожу. Моя Натка, дай бог ей здоровья, всё понимает, как может успокаивает, пока не стихнет эта тоска. Вот такие дела, Войцех. В общем, кончай тоску «мусолить», ты приехал, помог другу, помог мастерски, классно, а уезжаешь с надеждой. Что еще нужно! А надо будет — мы опять вернемся.

— Всё так, Опанас, но хотелось бы и тех, кто ещё повыше — кукловодов, заставить отвечать.

— Ну, до самых-самых даже мы не дотянемся. Они все засели в Белом Доме — там их гадючье гнездо. В общем, так, братишка: десять минут тебе, чтобы привести себя в божеский вид и в гостиную. Как учил наш командир, после боя, завершения операции — «фронтовую» с братьями. Не забыл еще? Жду!

Опанас спустился вниз, подошел к Александру:

— Вот что, друже. Не знаю, как у тебя было в команде, но в нашей, командир всегда после операции наливал по «фронтовой», сам понимаешь — стресс. Ну, мы-то с тобой так — побаловались, можно сказать, а вот нашему Войцеху пришлось поработать, не дай боже.

— Это точно, я как увидел его всего в кровище, глаза насквозь прожигают, ни за что бы против него не вышел.

— Ты прав — бессмысленно идти против него, когда он вступил на тропу войны. Ему это правило много раз приходилось доказывать во всех уголках мира и всегда без осечки. Поверь мне — кто с ним шел, то только вторым номером, а главное делал он — «умелец от бога» и притом не живодер, не садист, коему кровь нужна сама по себе, нет, только по делу! Заслужил — отвечай! Но зря не прольет ни капли, как в аптеке! В общем, не забудь про «фронтовую», не опозорь дядьку Опанаса.

— Нет, нет! В нашей команде то же было принято в парилочке по «фронтовой». Жаль, Карим Юсуфович не успел её организовать в этом краю. У них здесь такое не принято, но он обещал, к следующему сбору обязательно заведёт. Да он и сам, без Вас, посулил не иметь со мной никаких дел, ежели забуду про неё. Вы садитесь в гостиную, через пять минут всё будет готово. А «фронтовую» получите прямо из холодильника.

— М-да, из холодильника это хорошо, слов нет, но это для другого состава — командующего. Те всегда, когда операция прошла успешно, либо из холодильника, либо армянского или еще какого, лишь бы звездочек было побольше, ну а мы привыкли — прямо из фляжки, которая в деле была, еще порохом и потом пахнет. Вот, держи, я с ней уже почти двадцать лет не расстаюсь. Мне её сам Дед вручил. Приказал беречь, она, мол, в тяжелую минуту всегда поможет: и раны, и тоску продезинфицирует. Её, эту фляжку, все парни хорошо помнят. Я, правда, в неё частенько горилочку свою домашнюю заливал — всем нравилось, всем она приходилась по вкусу. Учти, хочу, чтобы и сейчас она была на столе. Парням будет что под нее вспомнить.