Виктор Иванников - Продолжение борьбы

— М-да, благостная, по-моему, чересчур оптимистичная, картина. Ну да ладно, вам здесь виднее. Главное это то, что два-три дня у нас есть. И за это время нужно этого «сукина сына» выковырнуть из его «гнойной раковины». Но, парни, старому Опанасу видится такое — «порох Кариму ещё долго придётся держать сухим», глядеть в оба, ну и, конечно, комбинат надо поднимать. Это — ключ ко всему! Будет он работать, будет развиваться, стало быть, шансы реализовать ваши задумки есть. И вы правильно сделали, что стали опираться на народ. Как бы там ни кричали эти мракобесы, народ — это сила, если, конечно, разбудить его, суметь организовать. И ещё мой совет — со всякой швалью не церемониться, как говорится, по законам военного времени, помните: у вас сейчас война с мракобесом: вооружённым, организованным, располагающим большими ресурсами. Эти субчики с вами не будут «сюсюкаться», вы это знаете, а народ уже почувствовал на своей спине. Ладно, Василий, спасибо за информацию. Уж очень хочется знать, на что идём, будет ли от наших действий толк, а не сиюминутный «пшик». Но своё дело, конечно с вашей помощью, мы сделаем.

Карим улыбнулся:

— Ни я, ни мои товарищи в этом не сомневаемся, Опанас.

Во время сообщения Иркина о состоянии дел на комбинате, Опанас снова засыпал его вопросами. Но тут уже отвечал сам Карим. Состоявшийся диалог был интересен и остальным. Они в этой своей боевой жизни, как-то были отдалены от реальности на комбинате и того, что еще предстоит сделать. Услышанное не то что удивило их, (этого они и у себя в России насмотрелись), но они поразились глубине экономического разрушения, которому подвергался этот, бывший флагман целой отрасли, её гордость и слава, комбинат. То, что предстояло ещё сделать, свершить Кариму, им показалось чем-то нереальным. Они ясно себе представляли, в каких условиях это надо исполнить, сколько препятствий надо преодолеть. Сейчас они по-другому взглянули на предстоящую операцию. Оказывается, это всего только часть, причём не очень-то и сложная, по сравнению с тем, что ещё предстоит сделать этому человеку, взявшемуся за такой, поистине непостижимый, труд и верящему в достижение поставленной перед ним цели. Они с уважением смотрели на него, слушали его объяснения. Его убеждённость, отличное знание стоящих перед коллективом комбината и лично перед ним задач, как-то вселяли уверенность — этот человек их решит. Это и выразил своей реакцией Опанас. Он стукнул кулаком по столу.

— Правильно говоришь, Карим, мы, твои боевые товарищи, верим в тебя, в то, что ты исполнишь задуманное. Люди поверили в тебя, а это главное. Слышал же поговорку: «Вера горы сдвигает». И ты сдвинешь это чёртово мракобесье не только в боевом порядке, но и экономическом. Только не останавливайся на полпути. Как учил наш наставник и командир: дело, за которое взялся, обязательно доведи до конца, чего бы это ни стоило! Ведь от его решения зависят жизни, будущее тысяч твоих земляков. И в этом вопросе ты не одинок. Рядом с тобой не только мы, приехавшие по твоему зову, но и другие братушки, успешно решающие такие же, не менее сложные проблемы, и ещё Пётр Васильевич. А он «собаку съел» в таких вопросах, опирайся на них, они тебя поддержат.

— Петр Васильевич в главном уже помог, решил, пожалуй, самую трудную для меня задачу — он дал нам возможность получить от куратора карт-бланш на пять лет на право реорганизации нашего комбината по нашим правилам, нашим задумкам, по-нашему бизнес-проекту. А это, скажу вам честно, есть определяющие в реализации задумки. Нам не будут мешать, не будут выжимать из нас последние соки, не будут указывать — «стой здесь, иди сюда и раскрывай мошну, когда тебе скажут». Многое теперь будет зависеть от нас самих, нашей решимости. Надо только сбить эти кандалы, что нацепил на нас этот мерзавец Икрам, «вбить последний гвоздь в гроб его террора».

Эмоциональный накал сказанного им с последними словами как-то снизился, он почувствовал свою усталость, но в тоже время и гордость. Он не посрамил перед своими боевыми товарищами честь той великой школы Деда, которую они все вместе прошли, в которой столько времени «варились», жили и боролись. И они, его побратимы, да и все присутствующие, это поняли. Гасан, который только начал идти по этому пути, встал, подошёл и обнял его:

— Спасибо тебе, братишка, Дед бы тобой гордился, ты остался верен его заветам, и это главное, может быть это ещё труднее тех прежних боевых будней. Мы гордимся тобой, знай!