Андрей Воронин - Марафон со смертью

— То-то я смотрю, в последнее время много этих моделей в городе развелось!

— А представьте себе еще одну цифру — на продаже более дорогой модели, например девятьсот шестидесятой или восемьсот пятидесятой, навар фирмы составляет десять — пятнадцать тысяч долларов чистыми! Впечатляет?

— Да, здорово, конечно! — откровенно признался Николай, представив себе, сколько машин продается в Минске за год — а ведь Минск обеспечивал новыми, с завода, тачками практически всю Белоруссию.

— А знаете ли вы такую организацию, как «Белмагистральавтотранс»?

— Нет, честно говоря.

— Или еще целый ряд подобных фирм, только уже частных — они занимаются междугородными и международными автотранспортными перевозками.

— Дальнобойщики?

— Они самые. Как вы думаете, какая марка машины за это время стала самой популярной у этих фирм?

— «Вольво», конечно, — догадался Николай, понимая, сколько стоит новый магистральный тягач, особенно в стране, которая всеми доступными методами защищает свои неплохие, но все же во многом уступающие лучшим европейским и американским образцам «МАЗы».

— Естественно! Десять — пятнадцать тысяч долларов с каждого тягача экономит фирма-покупатель, пятнадцать — двадцать тысяч долларов чистой прибыли кладет себе в карман фирма-продавец. Обоюдное счастье, не правда ли?

— Да…

— И теперь самое интересное — вдруг оказывается, что «вольво» государству не нужны, оно вообще идет на сокращение количества служебных машин. Как вы считаете, это обстоятельство сильно огорчило так называемых дилеров?

— Наверное. Им же небось тут же урезали их льготы, заставили действовать на равных условиях с другими импортерами автотехники?

— Безусловно. Но пока документы были подготовлены, пока подписаны, пока исполнены — фирма работала в льготном режиме полтора года. За это время было ввезено и растаможено (даже если еще и не продано) около двухсот «вольво» разных моделей и разного функционального назначения. Средний навар на одной машине, как я вам пытался это объяснить, составляет пять тысяч долларов. Итого у нас получается…

— Миллион долларов!

— …за полтора года, заметьте. А плюс ко всему эта фирма, разорив своих конкурентов, стала на самом деле настоящим дилером концерна, создала совместное предприятие по техническому и сервисному обслуживанию с развитой сетью филиалов — словом, вгрызлась в этот рынок всеми зубами и будет теперь долгие годы выгрызать из него все, что пожелает. Ну и как вам моя раскладка? Не жалеете теперь, что потратили свое драгоценное время на встречу с моей скромной персоной?

— Нет, не жалею, — искренне ответил Коля. Но у меня есть к вам еще несколько вопросов, на которые я хотел бы обязательно получить ответ.

— Пожалуйста, чем смогу — помогу, — улыбнулся незнакомец.

— Во-первых, почему Андрей Андреевич подписал с этой фирмой столь выгодный для нее контракт?

— Николай, вы казались мне намного серьезнее, а сами задаете поистине детские вопросы.

— Почему детские?

— Что вы хотели услышать — что «завхоз» взял взятку? Что из этого лимона баксов какая-то часть переведена на его счет где-нибудь в Германии или Швейцарии?

— Но ведь было бы вполне логично это предположить, согласитесь!

— Конечно. Только как мы с вами это докажем? Не надо замахиваться на то, что никогда не сможете подтвердить документально, молодой человек.

— Но ведь должны же быть копии каких-то счетов, отражающие прохождение денег…

— …или в воздухе должен был остаться запах конверта, в котором эти самые деньги лежали наличкой… Николай, — снова снисходительно улыбнулся собеседник, — эти люди многое знают и многое умеют. Не думайте, что они настолько глупы, чтобы оставлять следы. Ясно?

— Хорошо, я согласен. Но мне неясен еще один момент.

— Я понял это, когда вы сказали «во-первых», задавая предыдущий вопрос.

— Скажите, только честно, зачем вам нужно было это мне рассказывать?

— Как вам сказать… Наверное, я заинтересован, чтобы ваша программа выступила по этому вопросу, раздав всем сестрам по серьгам.

— Зачем?

— Скажем, из мести. Из мелочной глупой мести тем людям, которые не выполнили передо мной некоторые взятые на себя обязательства.

— А можно ли более конкретно?

Незнакомец на некоторое время задумался, взвешивая, видимо, все «за» и «против» своей откровенности перед журналистом, наконец согласно кивнул:

— Хорошо, я расскажу вам кое-что еще, если вам это так интересно.