Сергей Зверев - Пепел врага

Вместо переговоров один из самых ретивых контрактников залимонил Васильеву под глаз. Тот, даже не охнув, перехватил буяна в пояснице, поднял в воздух и, действуя словно тараном, всадил контрактника головой в стену. Подгнившие доски не выдержали. Контрактник улетел в образовавшийся пролом со скоростью торпеды. Очень скоро туда же последовали и остальные. Вскоре из хлипкого сооружения донеслись пронзительные вопли.

Но еще нестерпимее, чем бьющий по ушам крик, была удушливая вонь, расползавшаяся по всему аэродрому. Барак оказался стандартным люфтклозетом, сортиром, возведенным еще в первую чеченскую войну. Отхожим местом пользовались поочередно федералы, боевики генерала Дудаева, а затем вновь федералы. По обычной армейской расхлябанности выгребные ямы никто не чистил, так что естественных выделений там накопилось предостаточно, чтобы утонуть. Когда на крики, заглушавшие гул взмывающих в небо «вертушек», сбежалось пол-аэродрома, зрителям открылась одновременно уморительная и страшная картина. В дерьме барахтались моментально протрезвевшие контрактники, а сержант Васильев протягивал утопающим обломок доски.

Общими усилиями наглецов удалось вытащить. Но делом заинтересовалась военная прокуратура: началась очередная кампания по повышению морального облика военнослужащих и укреплению уставных взаимоотношений в объединенной группе войск.

В подразделение капитана Верещагина зачастил военный дознаватель. Крашеная блондинка с весьма соблазнительными формами, выпускница юридического факультета, решившая посвятить себя военной службе, вызывала на допросы участников инцидента. Особенно часто ей требовались объяснения капитана Верещагина.

Офицеры посмеивались:

– Смотри, Верещагин, девка-то в самом соку! А ты у нас офицер боевой, да и парень видный. Лови момент! Удовольствие получишь и сержанта от дисбата спасешь.

Капитан в тон отшучивался:

– Нереально. Я рыженьких люблю.

Но так или иначе, а военный дознаватель представила в бумагах десантников в самом выгодном свете. Прокурор счел дело неперспективным, предпочитая не раздувать скандал. Тем более что о купании в дерьме опухших от водки контрактников уже слагали легенды.

Было что или не было у капитана с блондинкой, никто не знал. Ровно через месяц «уазик» прокуратуры, в котором ехала женщина, попал под обстрел. Чеченский снайпер аккуратно продырявил скаты, а когда пассажиры машины стали расползаться по кустам, поймал в перекрестье оптического прицела модную укладку блондинки. Пуля попала девушке чуть выше переносицы. Больше из пассажиров «уазика» никто не пострадал.

С расспросами к капитану Верещагину также никто более не приставал. У десантников не принято копаться в личной жизни погибших. А Васильев прикипел к капитану всей душой. После памятной драки и последовавшего разбирательства он чувствовал себя должником командира.

…Колонна замедлила движение. Она ползла по серпантину на предельно низкой скорости. Головная машина миновала мост, перекинутый над узкой, но бурной речушкой. У моста были начисто снесены перила, а каменные опоры поставили еще в незапамятные времена. Сооружение выглядело как архитектурный памятник давно ушедшей эпохи. Но Верещагин знал, что грузоподъемность моста вполне позволяет пройти тяжелой колесной технике и бронетранспортерам. В прошлом году в этих местах произошло боевое столкновение с крупным отрядом полевого командира по кличке Сулейман. Банду рассеяли, но часть боевиков спряталась под опорами моста. Они отстреливались до последнего, а трупы боевиков уносила ледяная вода. С тех пор места эти пользовались недоброй славой.

Верещагин видел, как напряглись лица солдат. Сержант Васильев поправил лежащий на коленях «калаш». Повернувшись, он пытался рассмотреть хвост колонны.

– Скоро мертвый аул, – не поворачивая головы, сказал сержант.

– Знаю, – откликнулся капитан.

Они упомянули о еще одной достопримечательности здешних мест. В трехстах метрах за мостом располагалось покинутое селение. Если бы в Чечне был мир, сюда привозили бы туристов, любящих мрачные легенды и исторические предания. Когда-то, в глубокой древности, или, как говорится, до Всемирного потопа, тут обитал могучий тейп. Его старейшины не признали власть имама Шамиля. Имам набирал в свою армию молодежь для борьбы с неверными. А старейшины не хотели и слышать о какой-то войне, бывшей еще так далеко. Тогда имам прислал в селение посланников. Им отвели лучшую саклю, зарезали самых жирных баранов и после угощения предложили отдохнуть: мудрые старейшины предпочли перенести тяжелые переговоры на утро. Переговоры ни к чему не привели. Старейшины не желали жертвовать молодежью ради священной войны.