Сергей Майдуков - Смертельный капкан

— У меня дела, — выдавил Андрей.

— А завтра? Мы будем играть завтра?

Черт бы побрал эту нелепую, фальшивую взрослую жизнь с ее дурацкими правилами и неписаными законами! Андрей сейчас отдал бы все за возможность обнять сына, прижать к груди, успокоить, заверить в своей любви. Нет, не все он готов был отдать. Оказывается, не все. Не готов пожертвовать самолюбием, гордостью, чувством собственного достоинства.

— Завтра меня еще не будет, — сказал Андрей.

— Почему, почему? — огорчился Данилка.

На это осталось лишь тупо повторить:

— Дела.

— А ты не делай дела, ты возвращайся, папа. Я тебе книжку подарю, хочешь? Про великанскую грушу.

Андрей невольно улыбнулся и, проводив взглядом девчушку из туалета, напомнил:

— Эту книгу я сам тебе подарил, Данила.

— Ну и что? — нашелся сын. — А теперь я тебе обратно дарю. Я тебе все-все отдам, только возвращайся. Все книжки, все игрушки. Самокат. Краски.

Горячий ком, набухший в горле, не позволял Андрею дышать. Пока он боролся с этим удушающим комом, силясь сделать глоток воздуха, в телефоне зазвучал другой голос:

— Видишь, как Данечка за тобой скучает? — Это была Люба. — Возвращайся, Андрюша. Прости меня. Больше этого не повторится, обещаю.

— Не повторится, — подтвердил он. — Потому что с меня хватит. Один раз я тебя уже простил.

— Ради сына, — тихо попросила жена.

— Ты и тогда ради сына просила.

— Нельзя быть таким жестоким, Андрей. Все совершают ошибки.

— Я таких ошибок не совершал, — сказал он.

— Но как мне все это объяснить Данечке? — спросила Люба. — Что ему сказать? Когда его папа вернется домой?

— Возвращайся, папа! — раздался отдаленный голосок Данилки.

Лучше бы Андрея пытали. Пальцы ломали, ногти рвали. Душевная боль была куда мучительней. Непереносимой.

— Скажи ему… — Андрей сглотнул. — Скажи, я своих родителей проведать поехал.

— А потом?

Люба умолкла, дожидаясь ответа. Можно было расслышать ее взволнованное дыхание.

— У моих неприятности, — буркнул Андрей. — Я должен быть рядом.

— Что случилось?

Люба спросила это встревоженно, но в ее голосе все равно звучало явное облегчение. Она уже поняла, что одержала очередную маленькую победу над мужем. Весь смысл семейной жизни для нее состоял из таких побед. А он постепенно оставлял одну позицию за другой. Отодвигал красную черту, за которую нельзя переступать. Жена этим пользовалась.

— Тебя это не касается, — раздраженно отрезал Андрей.

Проиграв в главном, он начал отыгрываться в мелочах. Как это уже бывало.

— Как скажешь, — безропотно согласилась Люба. — Ты звони, ладно? Мы без тебя скучать будем.

— Я уже скучаю! — прокричал Данилка.

— Слышал? Мы тебя ждем и любим. Пока!

Связь оборвалась. Андрей вернулся в вагон и сел. Бегства не получилось. Как будто не было той бессонной ночи и Любиного возвращения под утро. С синеватыми губами и развратными глазами. Просто он ехал проведать родителей, у которых случились неприятности. Просто.

Подавив вздох, Андрей уставился в окно, за которым убегал назад привычный мир. Задом наперед, задом наперед…

В ожидании адвоката Туманов разглядывал трещины и пятна на стенах и думал о всякой всячине. О жизни, пролетевшей быстро и бессмысленно, о собственной молодости, представляющейся теперь чужой, о том, что будет потом.

Неужели его посадят? Неужели все последующие годы он проведет за решеткой и колючей проволокой? Если будет вынесен приговор по обвинению в умышленном убийстве, то могут присудить смертную казнь и заменить ее пожизненным заключением. Или просто впаять лет пятнадцать-двадцать.

Туманов не думал, что способен прожить в неволе так долго. Достаточно было сосчитать дни, проведенные в СИЗО, чтобы представить, как медленно будет тянуться срок заключения. Все равно что гнить заживо. Лучше умереть.

И тогда Туманов впервые задумался о том, где бы раздобыть веревку или бритву. Незаметно сплести жгут из простыни и удавиться в общей камере было делом невозможным. Даже истечь кровью из перерезанных вен не дадут. Может быть, подписать протокол, как требовал Князь? Но Туманов не верил слову вора, пообещавшему пристроить его в библиотеку. Это всего лишь приманка, наживка. Как же быть? Где взять силы бороться? Почему Алла перестала проведывать и слать передачи? Что с ней? Скоро ли приедет Андрей и приедет ли вообще?

Голова лопалась от бесконечных вопросов, на которые не было ответа. Туманов осторожно улегся на лавку и, поерзав, чтобы найти позу поудобнее, сомкнул веки. Высокий стол прикрывал его от светильников дневного света на потолке. Что если встать на стул, снять одну такую трубку, разбить и воспользоваться осколком? Нет. Рука не повернется полоснуть по запястью достаточно сильно.