Б. Седов - Без Веры

Я слушал Таисию Геннадьевну и с одобрением обозревал уютную комнату с камином, обставленную дорогой мягкой мебелью. Два пациента играли в шахматы, смазливая загорелая девушка, с ногами устроившись в просторном кресле, читала книжку, дама среднего возраста увлеченно обрывала с большого цветка сухие листья. Идиллия. Пожалуй, недаром за лечение здесь драли огромные деньги.

Комната – Таисия Геннадьевна упорно говорила не «палата», а «комната» – тоже произвела на меня самое благоприятное впечатление. Конечно, не пятизвездочные апартаменты, как хватился Данилыч. Но в остальном доктор был прав, когда говорил мне про «все условия». Компьютер, телефон, телевизор. Электрический чайник. Набор всевозможной посуды и небольшой холодильник. Туалет, душевая кабинка, диван, в момент превращающийся в широченную кровать, журнальный столик, два кресла. Что мне, аскету, еще было нужно?

– Все в порядке? Ничего больше не требуется? – заботливо поинтересовалась Таисия Геннадьевна, дождавшись, когда я закончу осмотр комнаты.

– Все отлично. Спасибо.

– Тогда, как устроитесь, добро пожаловать ко мне в кабинет на осмотр, – сказала врачиха и прикрыла за собой дверь.

За мое лечение взялись безотлагательно. Не прошло и полутора часов с моего появления в клинике, как я уже сидел в кабинете физиотерапии и, прогревая свою многострадальную щеку, с уважением обозревал оборудование, которым располагал «Эскулап». Здесь его было не на один десяток тысяч «зеленых».

Эскулапы из «Эскулапа» промучили меня до обеда, который симпатичная (а разве здесь могла быть несимпатичная?) медсестра прикатила мне в комнату на сервировочном столике.

– Тебя как зовут? – сразу же спросил я, не успела медсестра толком переступить порог.

– Оля, – девушка с интересом смерила меня ангельским взором. А я подумал: «Как же много вокруг развелось Оль».

После обеда надо мной еще немного поиздевалась Таисия Геннадьевна, после чего я, наконец, был отпущен с миром до следующего дня и, прихватив с собой томик Ремарка, отправился убивать время в гостиную.

Два мужика, которых я уже видел, оба в позах «Мыслителя» Родена, опять корпели над шахматной доской, еще четверо за соседним столиком шумно расписывали «пулю», загорелая девушка с книжкой так же, как и утром, с ногами устроилась в кресле. Я сел напротив нее на короткий диванчик и открыл «Возвращение» на первой странице. Девушка подняла на меня взгляд и улыбнулась. У нее были светлые, явно искусственно выбеленные волосы и голубые глаза.

Я улыбнулся в ответ и уже через десять минут знал, что зовут ее Вера, что она замужем и что ее муж – урод из уродов, единственное достоинство которого – это умение зарабатывать деньги. А через двадцать минут мы достигли договоренности, что Вера после одиннадцати придет ко мне в гости пить кофе. Жизнь в больнице определенно начинала мне нравиться.

В шесть вечера, как и обещала, объявилась Ольга. С маленьким тортиком, черт побери!

– Ты бы еще принесла мне букетик цветов, – усмехнулся я, выставляя на столик кофейные чашечки.

– Принесу завтра, – рассмеялась Ольга в ответ. Эта красавица взялась за меня всерьез и была твердо намерена навещать меня каждый день.

Она просидела у меня два часа, болтала о всякой всячине, рассказывала о том, как работала в тюремной больничке, и о том, какие дикие там порой творятся дела. Даже, безбожно перевирая, поведала мне пару классических воровских баек, про которые никто из зеков уже давно не мог точно сказать, сколько там правды, а сколько бодяги.

Я внимал Ольге, разливая по чашечкам кофе и стараясь побольше слушать и поменьше болтать. Она попыталась было позадавать мне неудобные для ответов вопросы – например, чем сейчас занимаюсь, – но я отшутился. Потом пришлось немного рассказать ей про Новосибирск, в котором никогда не бывал, и про учебу в медицинском институте – с этим все было гораздо проще. Правда, этими безобидными вопросами Ольга чуть не поймала меня на вранье.

– А на какой реке Новосибирск? – наивно похлопала она густыми ресницами.

«Действительно, на какой? – подумал я и слегка запаниковал. С географией у меня всегда было туго. – Кажется, на Иртыше. Нет, на Иртыше стоит Омск. Тогда на Оби».

– На Оби, – зажмурившись, ляпнул я почти наугад. И, похоже, попал. Во всяком случае, моим ответом Ольга казалась удовлетворена.

– А она широкая, Обь? – спросила она.

– Да.

– Шире Невы?

– Да.

Все, отвязалась. И поехала дальше парить мне про больницу Гааза. Такое положение меня устраивало гораздо больше, уж очень я боялся поскользнуться на вроде бы невинных вопросах.