Б. Седов - Каратель

Автоматы ментов еще смотрели стволами в асфальт, но выражение на лицах сержантов уже изменилось… Бывший полковник ФСБ (бывших полковников ФСБ не бывает!) стремительно шел по кафельно-шахматному – черное-белое, черное-белое – полу.

За зеленоватым стеклом поднимались стволы АКСУ. Кондратьев распахнул дверь… В лицо пахнуло зноем и бензиновой вонью. Кондратьев вскинул пистолет.

– Прощай, майор, – сказал Евгений Дмитриевич… направил пистолет на ближайшего к нему сержанта… грохнул выстрел.

Старший сержант Валерий Тарасов сначала услышал выстрел, а уж потом увидел на пороге кафе высокого мужика с пистолетом в руке. Пистолет смотрел в его, Валерия, сторону. Месяц назад экипаж, в котором работал Тарасов, выехал на срабатывание сигнализации в квартире. Таких выездов – пруд пруди. Девяносто девять процентов из них – ложные: то сигнализация наврет, то пьяный хозяин, вернувшись домой, забудет набрать код… В этот раз Валерий с напарником, Витькой Шишкиным, попали на тот самый сотый процент. Валерий до сих пор помнил ствол ТТ, направленный в грудь. Он успел уйти в сторону, а Шишкарь нет… В тесной прихожей пули ТТ метались, как рой стальных пчел. Тарасов все-таки сумел тяжело ранить обоих воров-гастролеров из Грузии, но Шишкарю это не помогло.

Валерий увидел высокого мужика с пистолетом в руке. Пистолет полыхнул огнем.

– Прощай, майор!

Таранов отпустил сцепление и резко утопил педаль газа – «Форд» швырнуло вперед. Иван матерился, двигатель ревел.

Старший сержант УВО Тарасов стремительно нырнул вниз-влево, перекатился… мелькнул перед глазами асфальт… небо… Мелькнули перед глазами ствол ТТ и лицо Витьки Шишкаря… Лежа на боку, Тарасов нажал на спуск… Тра-та-та, прогрохотал автомат.

Евгений Дмитриевич ощутил удар горячего хлыста в левый бок, машинально посмотрел вниз, увидел, как на хлопке летнего костюма проявляется красное пятно, и перевел взгляд на уходящий «форд»… улыбнулся.

Водитель милицейского «жигуленка» дал длинную очередь вслед «форду».

– Ложись, блядь! – закричал Валерий Тарасов… Кондратьев его не слышал – он слушал мат Таранова в телефонной трубке. На Председателя смотрели раструбы двух автоматов, два напряженных лица… «форд» уходил. Кричала женщина в кафе, било в глаза солнце.

– Ложись, сука! – кричал Тарасов. Второй сержант кричал:

– Не стреляй, Валера! «Оса» у него, «Оса». Тарасов услышал: …стреляй, Валера! – и нажал на спуск.

Две пули клюнули Евгения Дмитриевича в грудь. Он упал на колени. Выронил телефон, выронил свой «пистолет», ткнулся лицом в горячий асфальт с запахом бензина… он улыбался.

Медленно подошли два сержанта. Посмотрели сверху.

– «Оса», – сказал Тарасов и отшвырнул пистолет в сторону носком милицейского башмака.

Из кафе доносилось:

«Форд» нашли спустя четверть часа в кустах в сотне метров от МКАД. В задней стенке и бампере зияли шесть пулевых пробоин калибром «5,45». Преступника в машине, конечно, не оказалось. Ушел, сволочь.

А вот в грузовом отсеке лежало под мокрым брезентом тело. Из простреленной бутыли бежала струйка воды. Вода разжижала кровь, вытекающую из трупа генерала Гаврюшенко… двумя днями позже эксперт-трассолог даст заключение, что генерал-майор погиб от пули, выпущенной из милицейского автомата, но широкая общественность никогда об этом не узнает. Широкая наша общественность, напротив, узнает, что генерал-майор Сергей Сергеевич Гаврюшенко, прошедший долгий путь от рядового участкового до генерала, скромный, честный… мужественный… выходец из простой рабочей семьи… требовательный к себе и подчиненным… настоящий профессионал… принципиальный человек, не признающий компромиссов… надежный друг, замечательный муж и отец… награжденный, удостоенный… неоднократно избиравшийся… честный! Честный! Честный, мать вашу, что наш дорогой Сергей Сергеевич погиб от рук мафии, которой мы, его боевые товарищи, объявляем войну. Раскрыть убийство генерал-майора Гаврюшенко – дело чести московской милиции.