Б. Седов - Каратель

Таранов проснулся. Несколько секунд он лежал совершенно неподвижно, прислушиваясь к тишине, впитывая ее, пытаясь интуитивно определить возможную опасность. Он уже понял, что настороживший его запах – это всего лишь запах трофейных стволов… и все же он по привычке продолжал оценивать обстановку.

Иван осторожно поправил на Светлане свой пиджак. Долго смотрел на спящую женщину – на разметавшиеся волосы и нежное ушко в луче утреннего солнца. Он был полон нежности… но оружейный запах уже взвел в нем пружину тревоги. Таранов осторожно выбрался из салона. С собой прихватил АПС.

Утренний воздух бодрил, светило солнце, и распевались птицы. «Девятка» стояла в зарослях на берегу Волхова, не видимая ни с дороги, ни с реки… Вдали, километрах в полутора, гигантским натянутым луком вздымался над Волховом мост. По мосту катили редкие с утра автомобили.

Таранов подумал немного, потом спустился к реке. Быстро разделся догола и с пистолетом в руках вошел в воду. Вода показалась холодной, обожгла. Он сделал несколько шагов и нырнул… В этом году он еще ни разу не купался. Он плыл, и тело наполнялось бодростью, упругой силой. Он подумал, что такое же ощущение, наверное, испытывают дельфины. И он, наверно, тоже мог бы быть дельфином, но рожден человеком… и даже плавает он с пистолетом в руке…

Таранов вернулся на берег, нашел в заводинке несколько крошечных, только-только наметившихся лилий и сорвал их. Он подумал, что выглядит нелепо – голый, с двадцатизарядной машинкой имени товарища Стечкина и лилиями. Совершенно по-идиотски он выглядит… Впрочем, сказал Таранов сам себе, разве ты не идиот? А идиоту и положено выглядеть по-идиотски.

Вытереться было нечем, и он надел одежду на мокрое тело. Не беда – высохнет… Вернулся к машине – Светлана еще спала, и он не стал ее будить. Спешить им было, в общем-то, некуда. Более того, стоит подождать, когда увеличится поток машин – так-то оно безопаснее. Ночью они сорвались из Питера как оглашенные. Это было опасно, но оставаться в городе было еще опасней. В любой момент могли включить какой-нибудь «Перехват», «Капкан» или «Кольцо», и тогда вырваться из города было бы весьма проблематично. Тем более с чужими документами и на тачке с владимирскими номерами. Они сорвались, благополучно миновали несколько постов ГИБДД, но до конечной точки маршрута – озера Городно в Новгородской области – так и не доехали. Иван почувствовал, что едва не засыпает за рулем, кое-как дотянул до берега Волхова и здесь сделал остановку.

И вот – настало утро нового дня. Оно началось с запаха пороха и оружейной смазки… нормальное утро… нового дня.

Светлана проснулась от яркого солнца, бьющего в глаза. Это было здорово. Это было здорово и очень приятно. Она не открывала глаз, но ощущала солнце сквозь веки… И вдруг она вспомнила! Она вспомнила все, что произошло вчера. Она не хотела верить своей памяти, но уже точно знала, что память не лжет. И слабенькая надежда, что она еще не проснулась и видит сон – обман… А потом она почувствовала, что рядом нет Ваньки. Вчера он уснул первый, уснул сразу, мгновенно. А она смотрела в темноте на его родное, но такое непривычное с бородкой, лицо. Хотелось плакать и целовать это лицо. Она испугалась, что помешает Ваньке, и не стала плакать. И целовать не стала.

Светлана резко вскинулась, обернулась… и увидела лилии. А потом Таранова, который сидел у маленького костерка. И что-то варил в смятом котелке… Светлана выбралась из машины, Таранов обернулся на звук, улыбнулся белозубо.

– Ванька! – сказала она беспомощно.

– Доброе утро, миледи… вы очень вовремя. Чай готов.

– Чай? Где ты взял чай?

– Ну, не совсем чай, но пить можно. И даже полезно.

Она подошла и присела рядом на поваленное бревно.

– Коньяку хочешь? – спросил Иван.

– Бр-р-р… не хочу.

– Ну и правильно. Тебе сегодня еще машину вести.

Светлана посмотрела на него пристально, Таранов улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься, Ванька?

– Утру, солнцу, тебе… разве этого мало?

– Иван, нам нужно серьезно поговорить… – начала она, но Таранов сказал: – Т-с-сс. Давай после завтрака. Иначе это будет похоже на сцену между двумя изрядно надоевшими друг другу супругами… лады?

– Лады, – сказала она после паузы. – Спасибо за лилии.

– Тебе они понравились?

– Очень… откуда котелок?

– Нашел на берегу.

– Ванька! Он же весь в бактериях.

– Обижаешь, графиня. Во-первых, я отдраил его песком. Во-вторых, я его уже один раз прокипятил и, наконец, в-третьих, я продезинфицировал его коньяком. Стерильная посуда.