Б. Седов - Каратель

Жанна вскочила, оттолкнула мужчин и выбежала из спальни.

Четверо запыхавшихся милиционеров были метрах в двухстах от «объекта № 4», когда раздался взрыв… Они остановились.

– Кажись, граната, – сказал Куценко.

– Она и есть, – подтвердил Старостин. Он трижды был в Чечне, насмотрелся и наслушался. – Она и есть, сука такая… Это что ж там за война? Сперва – стрельба, теперь – гранаты…

– Пошли, – сказал Куценко строго. Четверо двинулись вперед, настроение было паршивым… Они внимательно вслушивались, но ни взрывов, ни выстрелов больше не было.

Дорога сделала поворот, четверо ментов увидели впереди кирпичную стену и слабое свечение над ней… выключили фонари.

– Че делать будем? – спросил водитель. Никто не успел ничего ответить – распахнулась калитка возле ворот и из нее выбежала… обнаженная женщина.

Жанну успокаивали, но толку от этого было мало. Она показывала рукой на дом и твердила: там! там!

– Что там? – спрашивал Куценко, но она твердила одно:

– Там! Там! Всех убили!

– Ясно, – сказал Куценко таким тоном, что стало понятно: ничего ему не понятно. Он повернулся к Старостину и спросил: – Ну, чего делать-то будем, Саня? Может, подмогу вызовем?

Старостин был самый опытный и толковый из всей четверки. Он подумал несколько секунд и сказал:

– Я схожу, посмотрю… может, там и нет уже никого. Ты оставайся с бабой, а щеглы пусть контролируют периметр снаружи…

– Каску возьми, – предложил Куценко. Старостин ответил:

– Каску-шмаску-пидораску… туфта все это, Вовец. Тут как карта ляжет. – Старостин сделал несколько шагов к воротам, снял с плеча автомат, а потом обернулся и сказал: – А вы, щеглы, клювом там не щелкайте. Не у тещи на блинах. Чуть что – на поражение! Ясно?

– Ясно, – хором ответили «щеглы». Им стало не по себе.

– Тогда – вперед. Позиции занимаете по углам по диагонали.

Водителю достался северный и западный участок стены. Водителя звали Влад Бобриков, ему было двадцать четыре. Совсем недавно Влад женился, и жена ходила уже с животом. Бобриков поставил АКСУ на автоматический огонь и двинулся вдоль стены… было страшновато.

Он прошел метров пятьдесят и ощутил явственный запах гари. Остановился, принюхался… подумал: доложить или нет? – и решил, что докладывать-то не о чем… Влад прошел еще двадцать метров и вдруг увидел, что впереди в стене светится щель. Он остановился. Вспомнил, что здесь в стене есть калитка.

Он подошел чуть ближе, намереваясь заглянуть в щель, но калитка вдруг открылась сама. Влад замер, прижался к стене. Из калитки вышел человек.

Секунду или две человек стоял, привалившись к стене. Потом оттолкнулся и медленно пошел прочь. Его покачивало, как пьяного. Водитель отпрянул, сглотнул сухой комок в горле.

– Стой! – скомандовал Влад. – Стой, милиция! Человек шел, как будто не слышал команды.

– Стой! Стрелять буду!

Человек продолжал идти. Бобриков поднял автомат… Он отлично помнил слова опытного Сашки Старостина: вы, щеглы, клювом не щелкайте… чуть что – на поражение!

А человек шел как зомби… как слепой.

– Стоять, сука! Завалю! – закричал Влад истерично. Человек шел. Влад задрал ствол вверх и дал короткую очередь. Только после этого человек остановился и начал медленно поворачиваться.

– Руки подними! – скомандовал Влад и снова направил ствол на преступника… Тот поворачивался, но рук не поднимал.

– Руки!

Не поднимая рук, человек обернулся. Свет из распахнутой калитки упал на его лицо, и Влад увидел, что человек улыбается… От этой улыбки веяло жутью. Он покачнулся, и Влад вдруг подумал, что сейчас зомби ринется на него.

– Лечь на землю! – закричал Бобриков и тут же отдал другую, прямо противоположную команду: – Стоять!

Человек качнулся вперед и сделал шаг к Бобрикову.

– Стоять, сука! Завалю на хер!

Человек сделал еще шаг. Бобриков нажал на спуск. Автомат полыхнул огнем, и тело человека опрокинуло на землю.

Иван Таранов лежал на спине и улыбался. Ему больше не было больно. Ему больше не было одиноко. Сверху на него смотрели звезды – большие и чистые.

Бобриков включил фонарь и осторожно приблизился. Луч фонаря осветил залитый кровью камуфляж, иссеченные осколками джинсы… Бобриков направил луч фонаря в лицо и увидел, что на губах преступника пузырится розовая пена. Он наклонился над умирающим…

…Иван увидел яркий солнечный свет и склонившееся над ним лицо Светланы. Он улыбнулся. Он хотел сказать: я люблю тебя, Светлана, – и не смог. Губы шевельнулись и замерли. Теперь уже навсегда.