Максим Шахов - Поваляем дурака, Америка?

– Достаточно! – решительно сказала Дебора-Долорес. – На одного вшивого америкашку хватит…

Джек сплюнул и зло посмотрел на нее:

– Вы не сделаете этого! Потому что вы отлично понимаете, что это преступление против человечности, и вас…

– Поспорим, Джек Мейер? – улыбнулась Дебора-Долорес и вдруг извлекла из кармана шнур-замедлитель.

Присев, она сунула один его край в расплывшееся по палубе топливо, а второй, размотав, опустила за борт. Джек Мейер следил за ней как зачарованный. Дебора-Долорес поднялась и улыбнулась:

– Что, Джек, испугался? Зря! Я бы на твоем месте не боялась уже ничего!

Прижав ногой в ботинке свесившийся за борт яхты шнур, Дебора-Долорес выстрелила по его концу. Шнур зашипел. Мейер сглотнул. Дебора-Долорес направилась в обход разлившейся по палубе лужи топлива к противоположному борту яхты, над которым нависал катер.

– Прощай, Джек! Ты был комиком при жизни, но, возможно, из тебя получится неплохое привидение! «Пылающий Джек»! Надеюсь, ты будешь не сильно пугать моряков! А то им придется обходить Карибское море стороной!

– Маньячка! – вскрикнул Джек, но ответом ему был только смех.

Пару секунд спустя ботинки Деборы-Долорес протопали по трапу. Нависавший над яхтой катер взревел двигателем и быстро отчалил в темноту. «Санта-Мария» закачалась на волнах, но Джек Мейер не обратил на это никакого внимания.

Он был не в силах оторвать взгляда от крошечного огонька, который медленно, но неотвратимо двигался по шнуру-замедлителю к разлившемуся на палубе топливу. Собравшись с силами, Джек попытался дернуться, чтобы завалить шезлонг набок. Однако из этого ничего не получилось – он был примотан к лежаку слишком плотно.

– Нет.. – пробормотал Мейер и вдруг услышал приближающиеся шаги.

– Я сейчас, мистер Джек… – донесся слабый голос Сильвера. – Я сейчас…

Сильвер явно был ранен. Или связан. Во всяком случае, приближался он очень и очень медленно. Намного медленнее, чем по шнуру бежал огонек. Джек сжался, понимая, что с секунды на секунду пары разлившегося топлива вспыхнут и он в мгновение превратится в пылающий факел.

Но тут Сильвер наконец развязался, и его шаги начали приближаться быстрее. Но огонек шнура-замедлителя уже подбегал к темной луже венесуэльского топлива. Джек Мейер невольно подался в противоположную сторону, и тут Сильвер наконец добрался до шезлонга и схватил Мейера за плечо…

– Страховой майна помалу! – крикнул Логинов.

Его голос гулким эхом отразился от стен расщелины. Сверху донесся показавшийся очень далеким голос Домбровского:

– Понял! Майнаю!

Логинов продолжил спуск. Он был не бог весть каким альпинистом, но во время службы в «Альфе» ее бойцы в обязательном порядке проходили базовую горную подготовку. Благодаря этому Виктор знал азы, мог с закрытыми глазами сделать обвязку и даже, спустившись по стене дома, неожиданно влететь вместе с оконной рамой в захваченную террористами квартиру.

Сейчас такого экстрима от него не требовалось. Он просто хотел кое-что проверить, поэтому и затеял этот спуск. Никаких ограничений по времени не имелось, главное было – не сломать себе шею, а потом выбраться наверх целым и невредимым.

Спустившись метров на десять в трещину, Виктор вроде как отключился от внешних звуков и расслышал внизу какой-то приглушенный шум. Спускаясь дальше, он убедился, что шум ему не почудился, где-то по самому дну расщелины бежала вода. Откуда она вытекала и куда девалась, было совершенно непонятно. Но Логинов вскоре перестал сушить себе над этим голову, поскольку начал все сильнее ощущать весьма специфический и крайне неприятный запах.

Запах этот свидетельствовал, что Логинов приближается к цели. Другое дело, что вентиляция трещины практически отсутствовала, из-за чего Виктор, отнюдь не страдавший излишней брезгливостью, начал ощущать невольные позывы к рвоте. Он десять раз пожалел, что не сказал Деминову купить для него в Аякучо противогаз или хотя бы респиратор, но сейчас думать об этом было поздно.

Виктор остановился и посмотрел вниз. Укрепленный на его шлеме фонарь прорезал лучом сумрак расщелины и высветил тушу. Несчастный мул застрял вверх животом между двумя каменными шипами, выступавшими из стенки трещины.

Несмотря на крайнюю неприспособленность для жизни, трещина оказалась обитаемой. В луче фонаря вспыхнули чьи-то желтоватые глаза. Судя по всему, это была крыса. Недовольно пискнув, она скользнула к стене и зашуршала там. Крыс Логинов не боялся. Оттолкнувшись ногами, он съехал по веревке к самой туше и тут же уловил стремительное движение. Тонкая серебристая полоска, которую он принял за вкрапление горной породы, вдруг ожила и метнулась к правой ноге Виктора.