Иван Стрельцов - Спасение по-русски

– Панчер! Ходу отсюда, – рявкнул Сергей, срываясь с места. Боксер не стал задавать лишних вопросов, он привык выполнять команды…

Бежать в арктическом костюме по снежной целине – занятие не из самых легких и приятных, потеешь, как пьяный в бане, но другого выхода не было. Прийти к шапочному разбору – значит продемонстрировать свою некомпетентность…

Встречный бой – это не только испытание нервов и силы воли, это в первую очередь проверка мастерства. Три автомата ударили одновременно, Маклауд и Панчер появились с двух сторон, стреляя в морпеха короткими очередями. Волин дал длинную очередь веером и кувырком ушел в сторону с линии огня. Откатившись под прикрытие валяющейся бетонной сваи, он мысленно молил Всевышнего всего об одном – «только бы у них не было гранат».

Сергей Дунков слишком торопился покинуть этот «праздник души» и сейчас всеми правдами и неправдами старался дорваться до автомобиля. Страх смерти подсказывал одно решение – «шквал огня и натиск». Он бил короткими очередями, ни на секунду не останавливаясь, глядя, как малокалиберные пули со стальными сердечниками высекают из бетонной сваи крошку и искры. Каждый шаг приближал его к укрытию морпеха, смерть которого открывала путь к спасению. Вынырнувший из укрытия черный зрачок автоматного раструба взорвался огнем, прошивая Маклауда от печени до сердца. Бывший собровец зря считал себя бессмертным, стальные иглы пуль на скорости шестьсот восемьдесят метров в секунду прошили тело и разворотили внутренние органы, прервав его жизненный цикл.

Трескотня выстрелов за спиной подсказала Виктору Эпову, что чуда не произошло, ему не удалось переиграть настоящих монстров криминального олимпа. Почему? Да потому, что не был он киношным суперменом или книжным графом Монте-Кристо.

Виктор молча смотрел в безжалостные глаза Николая Кутепова и понимал, что это конец. ПРИГОВОР ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ, ОБЖАЛОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ!

«По крайней мере я смогу уйти с усмешкой на губах», – подумал бывший борец с организованной преступностью, а ныне сам главарь банды душегубов…

Глеб Кольцов через фирменную оптику отчетливо наблюдал за левой рукой главаря бандитов, державшего за плечо Крауха, который неожиданно рванул его на себя, а правой попытался из кармана достать пистолет.

По сравнению с треском «АКСУ» выстрел «СВТ» грянул неестественно громко. Пуля вошла Эпову точно за ухом. Пистолет главарь так и не успел достать, он только дернулся от мощного удара, развернулся и по инерции бросил взгляд в ту сторону, откуда пришла смерть. Посмотрел уже невидящими глазами…

Патроны в автоматах у них закончились почти одновременно. Панчер отстегнул пустой магазин и сунул было руку под куртку за очередным, но Волин опередил его, выхватив из кармана «ТТ». Дергаться было бесполезно, и боксер это понял. Отбросив уже ненужный автомат, прохрипел глухим голосом:

– Чего вытаращился, герой сраный? Стреляй.

Игорь лишь повел левой бровью, поставил пистолет на предохранитель и швырнул на снег.

– У меня к тебе должок, спортсмен. Потанцуем, детка?

Все это выглядело по-киношному дешево, но Панчер не обратил внимания на пафос сказанного, просто заорал:

– Я убью тебя, сука!

Поединок длился меньше минуты. Морпех принял на себя целый каскад мощных ударов рук и ног, затем, не делая перерыва, ударом кроссовки сломал боксеру опорную ногу в коленной чашечке. Через секунду, оказавшись у того за спиной, нанес мощный удар титановым протезом между лопаток, вгоняя позвоночник в грудь. Панчер рухнул лицом в вытоптанный снег, завалив голову набок и высунув наружу кончик лилового языка с которого на снег потянулась струйка желтой слюны.

Глядя на труп поверженного врага, Волин произнес:

– Неплохой спортсмен, но спецприемы эффективнее, если их отрабатывать долгими годами, – и плюнул на Панчера, но без ненависти, брезгливо, будто на падаль.

Но бой еще не закончился, из-за бункера вынырнули три белых силуэта, которые материализовались в людей, облаченных в зимний камуфляж.

«Вооружены «валами», это серьезно», – подполковник сразу узнал бесшумные спецавтоматы и оценил степень угрозы. Игорь скосил взгляд на пистолет, лежащий в нескольких метрах. Самое неприятное заключалось в том, что оружие было на предохранителе. Это лишнее время, которое может стоить жизни. «Но выигрывает только тот, кто играет. В противном случае не выиграть».

Мышцы Волина напряглись, как стальная пружина, для, может быть, последнего в его жизни рывка.