Иван Стрельцов - Спасение по-русски

Двигались беглецы бесшумно, как будто не шли по земле, а над ней парили. Только все равно существовала опасность, что чуткий нос барбоса их учует и поднимет тревогу. Впрочем, на этот счет у Сермяжного еще со времен Афганистана была припасена хитрая примочка. Если один пес залает, тут же падай на землю и затягивай «арию серого разбойника». Услышав вой волка, все деревенские собаки устроят такую какофонию, что можно хоть в железо бить, никто не услышит. А местные жители будут уверены, что их мохнатых сторожей потревожил волчара.

Но в этот раз, к их счастью, все обошлось, использовав подветренную сторону, разведчики остались для собак незамеченными.

Добравшись до каменного забора, ограждавшего участок его товарища, Александр замер, поджидая Ковалева. Через несколько секунд тот оказался рядом. За долгое время пребывания в яме зиндана их глаза привыкли к темноте, и видели они не хуже сов, поэтому лишних слов не требовалось, выручал язык жестов.

Десантник, согнув ладонь, показал на ограду, потом выставил два пальца, что обозначало – во двор они забираются вдвоем и одновременно. Гога утвердительно кивнул.

Ремень автомата он накинул на правое плечо, указательный палец лег на предохранительную скобу пускового крючка (чтобы, не дай бог, даже случайно не надавить в момент карабканья на забор), затем пальцы левой руки стали шарить по острым осколкам горной породы, проверяя, как они уложены. Убедившись в прочности самодельной ограды, оба беглеца вновь переглянулись и по кивку пошли на «штурм». Подобно двум гигантским гадюкам, они бесшумно преодолели забор.

«Да, опыт, как и мастерство, не пропьешь», – оказавшись по другую сторону забора, первым делом подумал Ковалев. Знания, полученные в учебных центрах и отшлифованные в боевых операциях, накрепко засели в сознании диверсанта.

Из-за туч выплыл тонкий серп молодого месяца, тем не менее даже его тусклого, холодного свечения хватило, чтобы осветить аул. Теперь американский внедорожник зловеще поблескивал черным лаком.

Александр Сермяжный указал на контур сакли своего однополчанина и, стараясь держаться теневой стороны, вприсядку двинулся к дому.

Остановились они, только когда достигли угла, здесь десантник показал Ковалеву, что следует остаться на подстраховке, а когда морпех понимающе кивнул, встал в полный рост и направился к входу. Дверь была старой, сработанной из грубых досок, с облупившейся во многих местах краской и самодельной ручкой из медной трубы.

Опустив автомат стволом вниз, Александр свободной рукой негромко постучал, и буквально через секунду услышал гортанный окрик на вайнахском языке.

– Встречай гостя, Турпал, – узнав голос друга, негромко, но отчетливо по-русски произнес Сермяжный. Тут же в окне вспыхнул мутно-желтый свет и распахнулась входная дверь. На входе стоял хозяин сакли. Босой, но в камуфляжных штанах и расстегнутой куртке, из-под которой виднелись полосы десантной тельняшки. В одной руке он держал керосиновую лампу, а в другой длинноствольный пистолет.

Несмотря на спадающие на плечи волосы и всклокоченную бороду, чеченец все же узнал боевого товарища.

– Сашка, ты? – удивление тут же рефлекторно сменилось на гостеприимство. – Заходи в дом, гость. – Он не сказал «дорогой» и не бросился в объятия, как это было еще совсем недавно, до развала Союза.

– Я не один, – тихо произнес сержант.

– Входите, сколько вас есть, – голос Турпала стал еще глуше, но он все же отступил в сторону, освобождая проход в дом. Сермяжный коротко взмахнул рукой, подавая знак Игорю, сам шагнул внутрь, окидывая острым взглядом убранство сакли. Здесь все было как и в его последний приезд. Старая и большей частью самодельная мебель, нехитрая утварь, домотканые коврики. В дальнем углу стоял деревянный топчан, накрытый тулупом густой овчиной кверху. В соседней комнате, Александр в этом был уверен, также ничего не изменилось. «Прямо какое-то средневековье, даже не верится, что в нескольких метрах отсюда стоит новенький джип «Чероки».

– Добрый вечер вашей хате, – за спиной десантника возникла физиономия Ковалева. Гога вошел в дом и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Услышав украинскую речь, Турпал вздрогнул и метнул на гостя гневный взгляд. С «бандеровцами», наемниками из «незалежной», он был в реальных контрах, как, впрочем, и с афганскими моджахедами. Причиной тому стал орден Красной Звезды, который он носил на левой стороне груди. Присмотревшись, он увидел, что спутник его боевого товарища мало походил на туповатых, но амбициозных борцов с москалями, краснолицых, с мутными, как у снулой рыбы, глазами и неизменным спутником – сивушным перегаром.