Олег Мазурин - В ходе ожесточенных боев

— Алло, Геннадий Егорович? Узнали меня? Нет? Это плохо, бедным буду. Как поживаете? Хорошо? Рад за вас. По какому поводу беспокою? Да вот бандиты совсем обнаглели, нас, добропорядочных граждан пугают пистолетами. Кто? Юрий Пакуев, Вы наверно знаете этого мафиози. У него дома целый склад оружия. Где его найти? Улица Тимирязева, дом десять… квартира? Да, да, она самая, коричневая дверь, обитая дерматином, но Вы в курсе…

Спустя сорок минут ОМОНовцы, под чутким руководством Моисеева и Царева, лихо вынесли дверь в указанной осведомителем квартире, скрутили матерящегося Северянина и под белы рученьки вывели на улицу. В целлофановом пакете один опер вынес пистолет «Кольт». Оружие отправили на баллистическую экспертизу, а бандита запихали в «Жигули» и повезли в ИВС. Двести двадцать вторая статья Уголовного кодекса РФ тюремной тенью неотвратимо нависла над Юрой. В «Тагарском» его миновала сея чаша. А как будет на этот раз?

… Когда Нику сообщили об аресте Северянина, он просто взбесился: бригадир попался, словно дешевый фраер. Ник вызвал к себе срочно адвоката группировки Гарика Маскаева. Адвокат — пухленький кучерявый парень в сером костюмчике и с рыжим кожаным портфелем — тотчас же примчался к коттеджу босса на белой «Тойоте Кэмри». Вызвал авторитет и Рыжего.

— Гарик, дуй в ментовку, выручай Северянина! Его приняли с пушкой на кармане. Делай, что хочешь, какие хочешь лавэ давай, а Северянина из предвариловки вытаскивай! Вкуриваешь, Гарик? Мол, провокация, шпалер подброшенный… Узнай, какие теперь расценки у судьи Носикова. За подписку о невыезде. За залог. И надо, чтобы дело ему передали. Да ты сам все знаешь. Давай, Гарик, давай родненький, шевелись…

— Понял, босс.

Адвокат помчался в УВД отмазывать своего клиента. На полусогнутых. Или как стрела. Ну, очень оперативно.

— А ты, Рыжий, узнай, кто вложил нашего Юрика и оторви у него яйца, а если женщина, то секель! Вкурил? Этот человек уже труп!

— Я все узнаю, босс. Уже бегу.

Тем временем Щульц приказал Кощею поехать в Абакан и наехать на директора «Сибири»…

В тишине квартиры зазуммерил мобильный телефон. Настойчиво и требовательно. Алексей с трудом открыл глаза, рядом заворочалась разбуженная Катя. Накануне они легли в четыре утра: занимались любовью. А в перерывах между сексом разговаривали о жизни.

Рудаков включил режим ответа. Услышал голос Хакаса. Злой и раздраженный.

— Алло, Художник! Хреновые дела, братишка! Северянина замели менты со стволом…

— Да ты что, Серега! Северянина? Не может быть!

— Какая-то сука сдала его. Ник в ахуе! Я — тоже! Босс отправил Гарика разбираться с легавыми. А тут еще одна заморочка, будь она неладна! Потом объясню. Щас к тебе подкатит Амбал с Федором. Пусть Амбал заедет к Никите-младшему, возьмет пару лимонок, стволы и маслят. И подъезжайте всей толпой к кинотеатру «Октябрь», что в Абакане.

— Хорошо, Серый, еду.

— Что-то случилось? — тревожно взглянула на него Катя: вид у Алексея был явно озабоченный.

— Все нормаль, Катюша, — Рудаков постарался придать своему голосу спокойный тон.

Он старался не посвящать ее в свои дела. Это лучше для ее собственной безопасности.

«Сейчас бы еще часок поспать. Но… труба зовет. Какие-то события нехорошие происходят».

Алексей оделся.

— Когда вернешься? — прижалась к нему Катя.

— Не знаю, Катюша, но к вечеру, думаю, приду.

— Я приготовлю твои любимые окорочка в духовке.

— Ладно! Пока, котенок!

Они поцеловались.

… Когда Рудаков и его коллеги по работе подтянулись к «Октябрю», там их ждал Хакас и Крепыш. Он все тут же объяснил:

— Тема такая, братва. Какие-то борзые бакланы приперлись сегодня к директору «Сибири» ставить его под «крышу». Он сослался на нас, а те заявили, что на х… нас вертели, знать не знаем таких. Мы сами, мол, жиганчики не промах, кого надо отпрессуем. Я им стрелку забил у подсинских коттеджей на три ноль-ноль. Посмотрим, что это за ботва и с чем ее едят. Если это отморозки, валить будем без разбора, пацаны. Жопой чувствую, что-то здесь не так. Крепыш, ты пока в сервис съезди, пусть посмотрят моего «мустанга» и потом повертись у Центра: не припрутся ли к администрации еще кто-нибудь из диких фраеров или понтовщиков. И надо же — все в один день. Как назло. И арест Юрика. И наезд каких-то сявок…

Хакас ткнул пальцем в грудь Алексею:

— Художник, возьми бомбилу и дуй в Подсинее. Там, есть белый недостроенный коттедж — спрячься в нем: посидишь в засаде. Посмотри кругом — все ли чисто, отзвони мне и доложи. Если какой-то напряг при разборе случиться — стреляй в этих козлов, не думая! Понял?