Александр Бушков - Пиранья против воров

Через каких-то четверть часа получивший от него сотню тинэйджер скрылся в кондиционированной прохладе картинной галереи «Сибирия-Арт», уже через минуту появился на улице, Мазур вышел из своего укрытия, подошел к нему и выслушал доклад – конверт взяли «два качка в приемной» и обещали передать хозяйке, не распечатывая, после чего один из них скрылся в кабинете, откуда вернулся уже без конверта. Вот так, простенько и со вкусом. Честно выдав юнцу вторую сотню, Мазур вернулся в машину, сел, не включая мотора, закурил и подумал, что события вышли на самую что ни на есть финишную прямую. Начиналось самое веселое и незамысловатое – всего-то сидеть спокойно и ждать, когда тебя начнут убивать...

– Нормально жилетик сидит, не беспокоит? – поинтересовался Мазур заботливо.

– Чего там... – Гвоздь кончиками пальцев потрогал поддетый под рубашку бронежилет. – Степаныч, а ежели в лоб шмальнут? Я не боюсь, интересно просто, ты такой загадочный – спасу нет...

– Если это тот, на кого я думаю, он будет стрелять по тулову, – сказал Мазур. – школа у него такая... Погоди!

Он взял засвиристевший мобильник, торопливо откинул крышечку.

– Она со вчерашнего вечера дома, – прилежно доложил Быча. – Вот только свет чего-то так утром и не зажигался...

– Ага, – сказал Мазур, щерясь. – Вот что, срочненько придумайте, под каким благовидным предлогом вам влезть в квартиру. Сначала позвоните, спросите что-нибудь: где Пиндюрин живет, Иван Христофорович, не даст ли червонец в пользу шахтеров Кузбасса... Ясно?

– Ага. А если никто не откроет?

Мазур ответил, не раздумывая практически ни секунды:

– Если никто не ответит – входите . И немедленно звони. Конец связи.

Он отложил телефон, придвинул к себе толстую стопочку белых листов, где аккуратно, по часам и минутам, были расписаны передвижения Анны Всеволодовны Нечаевой по славному граду Шантарску – труд, начатый еще покойным Котовским, кропотливо продолженный покойным Гигой и, наконец, так и не прервавшийся при переходе руководства в руки Мазура.

Если и была нора , то она могла оказаться в одном-единственном месте, отмеченном частыми и, в общем, не имевшими другого объяснения визитами Анны Всеволодовны. Совсем не то место, которое может служить для лесбийских забав интеллигентных дамочек... Следовательно, Мазур вычислил правильно.

Гвоздь сидел в уголке, наблюдая вот уже битый час за хлопотами Мазура с видом самую чуточку снисходительным – это не значит, что он Мазуру не верил, просто, надо полагать, хотел на всякий случай сохранить лицо. Если Мазур ухитрился бы крупно промахнуться, всегда можно сказать: ну как же, я с самого начала относился несколько иронически...

Новый звонок – это телефон на столе. Гвоздь, оказавшийся ближе, снял трубку, послушал, повернулся к Мазуру:

– Это ты Питер заказывал, Степаныч?

– Ну разумеется, – сказал Мазур, принимая у него трубку и прикрывая микрофон ладошкой. – Фомич, ты вот что... Пока я говорю, ты бы вернул мои документы и все прочее... Честное слово, самое время...

Говорил он недолго и, бросив трубку на рычажки, с довольным видом улыбнулся. У вице-адмирала Самарина по кличке Лаврик были свои крупные недостатки, боже упаси попасть к нему в тягостной роли виновника или просто подозреваемого – но имелись и достоинства, опять-таки крупные. Лаврика в свое время учили ремеслу еще сталинские кадры, пережившие и вождя, и лысого кукурузника, поскольку гэбисты – самые долговечные люди на грешной земле. А кадры эти отличались двумя примечательными особенностями – во-первых, они были крутыми профессионалами (поскольку за непрофессионализм в те суровые времена наказывали отнюдь не выговорами), во-вторых, каким бы диким это кому-то не показалось, им была свойственна некая справедливость. То, что это была справедливость дикого зверя, хищника, не многое меняло. Главное, на Лаврика можно полагаться, особенно когда он всерьез заинтригован многозначительными недомолвками Мазура и явными намеками на серьезность дела. Если все пройдет гладко, если все догадки верны, если удастся остаться в живых – Лаврик ломанется в игру, как танк сквозь березки...

Гвоздь стоял у стола, в раздумье покачивая на ладони Мазуров бумажник.

– Фомич, не жлобствуй, – криво усмехнулся Мазур, бесцеремонно забирая свое портмоне и бегло проверяя содержимое. – Ты же обещал играть честно, а?

– Кто бы спорил. Но результатов что-то не видно...