Александр Бушков - Пиранья против воров — 2

– Да вот, прилипло как-то, – сказал Ковбой, все это время пытливо разглядывавший Мазура. – Вы, герр адмирал, за тем и пришли, чтобы о погонялах потолковать? Давайте без лишнего пустозвонства, а? Говорите, чего надо…

– Храбрец, а? – хмыкнул Мазур.

– Да напугать-то всякого, пожалуй, можно, – рассудительно сказал Ковбой. – Нужно только слабинку найти… Вы до моей пока что не дошли… а ведь и у вас своя где-то есть, правда?

– Наверняка, – задумчиво признался Мазур. – Ну, ты прав, к чему нам толочь воду в ступе… Слышал про печальный конец Гвоздя, имевший место быть вчера вечером?

– Шутите? Такое моментально разносится… Это не вы ли его, а?

– Пальцем в небо, соколик, – сказал Мазур. – Он мне нужен был живой, верно тебе говорю… Но если уж вышло так, что шлепнули и его, и Ларису… ага, и Ларису, – сказал он, усмехнувшись. – Судя по тому, как у тебя брови взлетели, про нее ты еще не слышал, я так понимаю… В общем, их шлепнули, и у меня остался только ты… Уж прости, но ты, как у вас говорится, качественно попал под раздачу, и я не намерен отступать, я не умею отступать, когда у меня имеется четкий и недвусмысленный приказ…

– Не стращайте, – угрюмо сказал Ковбой. – Дело говорите.

– Ну, давай о деле, – сказал Мазур. – Приятно потолковать с умным человеком… Дела, Антоша, обстоят следующим печальным образом: в те самые черноархеологические цепочки, о которых ты просто не мог не слышать, вполне даже закономерно вплелась, как писали раньше в газетах, одна иностранная разведслужба. Не будем уточнять которая, но скажу тебе сразу: не из последних. Крутая разведслужба, серьезная… Ну, ты же понимаешь: там, где через границу идет любая, пусть поначалу самая безобидная контрабанда, рано или поздно появляются гораздо более вредные субъекты: наркоторговцы, шпионы… Резон прост: к чему долго и кропотливо строить с нуля собственную тропу, если можно воспользоваться уже имеющейся? Гораздо меньше уйдет трудов и денег, да и прикрытие неплохое: какое-то время никто ничего и не заподозрит… Разведслужба эта, буду с тобой опять-таки откровенен, давно и усердно ставит в вашей губернии кое-какие устройства для съема информации. Ты не мог не слышать хотя бы краем уха о таких штуках.

– Доводилось. Типа – стоит себе на опушке поганый пенек, а на самом деле он радиоперехватом занимается?

– В точку, – сказал Мазур. – Вот что значит – сержант десанта, это, знаешь ли, себя показывает…

– Вы комплименты для девок приберегите, – настороженно сказал Ковбой. – Я ж не полный дурак… Вы же меня повязать хотите этакими гостайнами? Нет?

– Ну разумеется, – сказал Мазур с самой что ни на есть невинной и доброжелательной улыбкой. – Я тебя уже повязал, Ковбой. Как только открыл рот. Едва ты услышал про господ иностранных шпионов, автоматически попал в одно из тех заведений, где вход бесплатный, зато выход стоит мешок денег… Если хочешь меня как следует выругать, не стесняйся, я понимаю, дело житейское… Я даже не обижусь.

– Подите вы, – проворчал Ковбой. – Толку-то зря матюгаться?

– Ну, ты даже умнее, чем мне поначалу казалось, – серьезно сказал Мазур. – Честное слово, это не комплимент, а констатация факта. И поверь уж на слово: я тебе не дезу толкаю, говорю чистую правду. В конце концов, что ты за цаца, чтобы адмирал к тебе подкатывал дезу толкать… Все так и есть… к сожалению для большинства тех из действующих лиц, кто имел несчастье оказаться причастным к археологическим делам. Почти все – на том свете. Гвоздь, Лара, еще несколько… Сказать, кто следующий, или сам догадаешься? И не надо про собственную крутизну. Гвоздь, откровенно говоря, был малость покруче – но получил свои девять граммов как нечего делать.

– Почему?

– Пока не знаю, – сказал Мазур. – Эти нюансы мы пока что не просекли. Вполне возможно, наши иностранные друзья здесь, в губернии, свою задачу выполнили. Может быть, они перебазируются куда-то в другое место. Может быть, они выводят агентуру из игры, возвращают – и хотят напоследок почистить ряды лишних свидетелей. В любом случае они чистят место. Сдается мне… Знаешь, почему ты жив до сих пор? Потому что не успел еще встать на ту тропинку, только подбираешься к ней, поскольку золотишка захотелось. Но как только ты сунешь нос чуточку дальше…

– Что, о моем здоровье заботитесь?

– Да ничуточки, – усмехнулся Мазур. – Просто… Ты мне пока что нужен. А потому должен оставаться в добром здравии. Разумеется, это цинично, прагматично насквозь, но ты мне, прости, не сват, не брат и не сослуживец. Так что речь может идти исключительно о взаимовыгодной сделке. Будешь со мной работать, останешься жив и здоров. Нет… Ну что же, мы и без тебя придем к нужному результату, хотя для этого, честно скажу, потребуется гораздо больше времени и трудов… Но вот тебя при этаком раскладе непременно шлепнут. Не мы, конечно. Другие. Здесь работает нехилый волк – тот, кто все последние умертвия оформил. Я бы с превеликим наслаждением перерезал ему глотку – но не могу его не уважать с точки зрения профессионала. Хваткий, проворный, не допустил пока что ни малейшей ошибки, сволочь… Вчера я, по секрету признаюсь, выдирался из ловушки, в которой по его милости оказался, и, знаешь, до конца не был уверен, что не словлю пулю. А ведь я четверть века людей режу. Но даже мне было неуютно… А уж тебя, извини, он сделает, как два пальца…