Чингиз Абдуллаев - Завещание олигарха

– Он ловко устроился, – согласилась Тамара, – но мы не знаем характера их отношений. Вы думаете, так легко жить с подобной хозяйкой? Возить ее по комнатам, слушать ее глупости, подтирать и подчищать этого монстра. Я думаю, что он на трудной работе.

– Ты тоже?

– По большому счету, да. Но вы в отличие от Сары Фуллен человек со вкусом, образованием, культурой. И поэтому у вас есть прививка от варварства. Культура вообще неплохая прививка от любого варварства. И если человек не может нормально следить за своим телом – это тоже признак нецивилизованного отношения к самому себе и к окружающим людям, которым эстетически неприятно лицезреть подобное чудовище. Может, поэтому она и переехала в Нью-Йорк, спрятавшись у себя в квартире, чтобы ее не видел никто из посторонних. Она понимает, что превратилась в урода, и не хочет позировать фоторепортерам. Между прочим, я хотела у вас узнать. Откуда появились в газетах ваши фотографии с Линой Стар? Когда вы обедаете в «Пушкине». Они случайно вас сфотографировали или вы устроили это нарочно?

– Я ведь профессиональный журналист, – напомнил Ринат, – конечно, я сам все устроил.

– Я так и подумала. Вы совсем не ангел с крыльями, каким иногда хотите казаться.

– В окружении таких людей трудно оставаться ангелом, – вздохнул Ринат. – Что у нас по этому французу? Вам передали его досье? Он тоже сбежал из дома, делал аборты и умирал с голода?

– Нет. У него как раз все нормально. Эжен Пети, тридцать два года. Родился в Бордо. Учился, нормальная семья. У него две сестры. Отец умер, когда ему было двенадцать лет. В семнадцать поступил в колледж. В двадцать ушел служить. В двадцать четыре поступил в институт, между прочим, учился на ботаника. В двадцать девять окончил институт. Вернулся в Тулузу. Устроился на работу к Марселю Эстебану. Он был гражданином Франции, хотя его отец был испанцем. Они эмигрировали из страны в конце тридцатых, после победы Франко.

Эжен отвечал за сад своего патрона. Он не был садовником в общепринятом выражении. Он специалист по ландшафтному дизайну. Есть такая профессия. Между прочим, очень неплохо оплачивается и весьма престижная. Эстебан умер в шестьдесят четыре. Наследников у него не было, и когда огласили его завещание, выяснилось, что большую часть своего полуторамиллиардного состояния он оставил Эжену Пети. Примерно миллиард долларов. Сейчас Эжен живет в его поместье под Тулузой.

– Он женат?

– Нет. Живет один.

– Есть его фотографии?

– Конечно, – она достала целую кучу фотографий.

Ринат посмотрел на фотографии. Высокий молодой человек. Мягкий подбородок, ровные крылья носа, голубые глаза, светлые волосы. Такой мужчина должен нравиться женщинам.

– Красивый, – сказал он, возвращая фотографии.

– Очень симпатичный, – согласилась Тамара, – между прочим, его уговаривали три месяца, пока он согласился на интервью. И только с вами.

– Дима успел и ему рассказать о моем трудном детстве?

– Нет. Но он заинтересовался вашей историей и согласился на встречу.

– Им всем интересно на меня посмотреть, – задумчиво произнес Ринат, – знаете, почему Сара меня приняла? Она хотела убедиться, что не все превращаются в подобных монстров, как она. Она хотела убедить прежде всего себя, что у нее еще может быть все нормально. Поэтому она меня и приняла. Может, этот Эжен Пети тоже хочет принять меня в качестве некой таблетки от своей депрессии.

– Вы могли бы отказаться от этого проекта, – напомнила Тамара, – но вы сами решили, что вам нужно в нем участвовать.

– Правильно решил. Я начал чувствовать, что превращаюсь в Сару Фуллен. Еще немного, и я начну лежать на диване, не двигаясь, жрать без остановки еду, которую ты заказываешь мне в самых дорогих ресторанах города. Начну принимать по пять дамочек, купаясь с ними в своих джакузи. В общем, начну прожигать жизнь на полную катушку. Потом перейду к легким наркотикам, затем к более сильным. И наконец убью себя сам. Хороший исход?

– Нет, нехороший, – возразила Тамара, – вы умный человек и не станете так жить.

– Очень надеюсь, что не стану.

В Тулузе им заказали три номера в «Гранд-отеле», выходившем на центральную площадь города, где была городская опера. Ринату достался сюит, а в двух номерах рядом поселили Талгата и Тамару. Вечером они отправились ужинать в ресторан «Бонвиван», который считался одним из лучших в городе. Тамара попросила принести всем троим баранье седло, фирменное блюдо ресторана. Рядом, за соседним столиком, расположился пожилой незнакомец лет шестидесяти. Он все время смотрел в их сторону. Ринат помрачнел. По росту это вполне мог быть и сам Глущенко, получивший другое лицо. Но мужчина смотрел не на них. Его больше интересовала Тамара, которая даже не смотрела в его сторону. Она договорилась о завтрашней встрече с Эженом Пети. Но он поставил категорическое условие, что будет беседовать только с самим Ринатом Шариповым и не примет никого более. Тамара попыталась объяснить, что мсье Шарипов не говорит по-французски. Мсье Пети ответил, что он может разговаривать с гостем и по-английски. Но при их беседе не должен присутствовать никто из посторонних. Тамара изложила требование Эжена Пети, и Ринат неожиданно легко согласился. Они решили, что, когда Ринат отправится на встречу, Талгат и Тамара будут ждать его в машине, припаркованной у поместья Пети.