Чингиз Абдуллаев - Завещание олигарха

– Может, самим найти людей? – предложил Карим.

– Ничего ты не понимаешь, – досадливо заявил Глущенко, – мне нужны местные, хохлы с их красными от горилки и сала рожами, а не твои наемные убийцы с Кавказа. Их сразу вычислят, потом найдут того, кто их послал, то есть тебя. А потом выйдут и на меня. Очень легко все просчитать. Твои черножопые друзья и родственники нам не нужны.

Карим убрал руку. Сжал ее в кулак.

– Не обижайся, – почувствовал его состояние Глущенко, – я не тебя имею в виду. Но зачем нам лишние проблемы? Будет лучше, если это грязное дело провернут мои братцы.

– Много людей узнает о том, что вы живы, – напомнил Карим.

– Ничего. Они все равно должны узнать. И переписать на меня некоторые акции, которые они под шумок захватили. Вот сволочи, кузены мои. Каждый хочет оттяпать свой кусок. Говорят, что на Востоке настоящий падишах несколько раз в жизни объявлял о своей смерти. И выяснял, кто и как из его подданных ведет себя. Тех, кто особенно бурно радовался и лез все переделывать, сразу вычисляли. И потом отрубали голову. Так продолжалось несколько раз, пока не оставалось тех, кто мог радоваться. И тех, кто мог предавать. Интересный способ расправиться с лицемерами.

Карим молчал. Его дело слушать и выполнять поручения хозяина. Любые поручения.

– Они все решили, что я умер, – под маской не было видно, как Глущенко усмехается, – пусть так и думают…

– «Эстрелла» знает, – напомнил ему Карим.

– Они меня вычислили, – согласился Глущенко, – поняли, кто такой Леру. И почему все активы я перевел на его имя еще до смерти. Все просчитали. Теперь будут меня искать. Только они не знают, что никто не видел моего лица. Никто, Карим, даже я сам.

Он тихо захохотал. Затем улегся на кровати.

– Поезжай в Киев, – строго приказал он, – и сделай все, как я тебе сказал. А сегодня вечером я отсюда исчезну. Как только снимут эту маску.

– Охрану убрать?

– Нет. Пока нет. Пусть уходят сегодня после восьми вечера. Меня уже к тому времени здесь не будет. Я поменяюсь халатами с врачом и выйду через другую дверь. Он сказал мне, что сзади есть вторая дверь, которая всегда закрыта.

– Есть, – посмотрел в другую сторону Карим.

– И я отсюда уйду. Уйду, как только он снимет мне все эти повязки. И моего лица никто не увидит. Ни один человек, кроме этого врача. Но он будет молчать. Ему невыгодно много болтать.

– Как я вас найду?

– Я сам тебя найду. Мне нужно, чтобы никто не видел моего лица. Ни один человек. А теперь иди, Карим, у тебя мало времени.

Карим повернулся и вышел из комнаты. Глущенко откинул голову на подушку. Сегодня он наконец обретет новое лицо. И тогда он сможет вернуться в общество. Один из самых богатых людей в Европе, так трагически погибший в прошлом году вместе со своей семьей. Его труп так и не нашли, только фрагменты тел. Но это и неудивительно, «он сидел к взорвавшейся бомбе» ближе всех. Зато его супруга почти не пострадала. У нее были такие черты лица, словно она заснула. При воспоминаниях о супруге он едва не взвыл от злости. Прошло уже столько времени, она давно переехала с его виллы на тот свет вместе со своим ублюдком-сыном, которого родила от другого мужчины. Но он все никак не мог успокоиться.

Дело было даже не в том, что она ему изменяла. Даже такую весть он способен был принять и понять. Она не была девственницей, когда он ее брал, и не собиралась хранить супружескую верность. Он тоже не был ангелом по отношению к бывшей жене. Но она позволила себе в разговоре со своим любовником смеяться над мужем, называть его импотентом и извращенцем. При воспоминании об этом разговоре Глущенко каждый раз выходил из себя. Она рассказывала этому слизняку все его тайны. Она смеялась над ним.

У него и раньше были проблемы с женщинами. Когда у него не получалось, он обычно ругал своих партнерш, полагая, что они недостаточно эротичны. Но его жена высмеяла это предположение. Она честно предупредила, что не сможет родить мальчика от него. И вообще у него никогда не будет детей. Она отправилась к врачам и проверила его сперму. Он даже не хотел вспоминать, как она смогла получить эти образцы и каким образом их сохранила. У него было мало этих проклятых сперматозоидов. Врачи были категоричны, у него никогда не будет детей. Глущенко чувствовал себя не просто ущербным. Он был оскорблен и раздавлен. И вдруг он слышит разговор, во время которого жена издевается над его сексуальными возможностями. Вот тогда он и решил, что она должна умереть. Умереть вместе со своим ребенком, рожденным от другого мужчины. Ничего более страшного он не мог придумать.