Остатки джамаата отступали в сторону единственного спасительного прохода. Правда, он предполагал небольшой, но совершенно открытый подъем по крутой скале в местности, полностью простреливаемой, чтобы потом по скрытой от постороннего глаза расщелине выбраться на плато и двинуться к перевалу, за которым уже никто не сможет бойцов найти. Но короткий этот подъем, к несчастью, предстояло не пройти – там уклон горы градусов в семьдесят, не меньше – по нему необходимо было взбираться, отыскивая для рук и ног трещины в скалах, подтягиваться и медленно карабкаться. Если спецназовские БТРы уйдут в сторону – подняться можно. Никак не успеют они среагировать и подоспеть, чтобы расстрелять беглецов из пулеметов. Если не уйдут, то каждый, кто будет по скале поднимать, станет великолепной, как в учебном тире, мишенью.
Но для самого эмира Джамбулата Гарсиева спасения уже не существовало. Он просто физически был не в состоянии подняться по скале, чтобы дальше уйти в расщелину, хотя именно он привел к этому месту своих бойцов. И вел он их, зная, что сам подняться не сможет – спина не позволит. Но себе он отвел роль, достойную эмира – Джамбулат должен был прикрывать отход остальных. Прикрывать до конца, не допустить быстрого преследования, пока джамаат не пройдет через расщелину. Это он сделать мог…
* * *
– Я – «Казак»… – вышел в эфир капитан Судоплатов. – Вижу их… Они к расщелине направляются. Поджимайтесь туда с разных сторон, зажимайте, не дать никому уйти. Огонь на поражение, как только полезет первый…
Командир роты стоял внизу, в густых кустах у подошвы горы, где занял позицию с двумя взводами, рассыпавшимися редкой цепью, и в бинокль просматривал преследование джамаата Гарсиева. Снизу ему видно было лучше, чем из смотровых щелей бронетранспортеров. Он не хуже самих бандитов знал местность, потому что проводил здесь уже вторую операцию за достаточно короткий период, и ему было хорошо известно о существовании прохода, но и о сложности подъема к расщелине тоже знал. Поэтому был уверен, что никто из бандитов уйти не сможет.
Уничтожение джамаата Гарсиева для капитана Судоплатова было делом чести, потому что месяц назад именно этот джамаат взорвал на горной дороге бронетранспортер с отделением солдат из роты капитана, а потом в коротком бою, перед тем, как отступить, уничтожил трех солдат и двоих ранил. И целый месяц Андрей Вячеславович собирал информацию о самом Джамбулате Гарсиеве и местах обитания его джамаата. Неделю назад чуть было не удалось накрыть бандитов в лесном урочище, но тогда получилось уничтожить только шестерых, а еще шестеро во главе с самим эмиром смогли уйти. Но теперь, прижатым к скалам и обессиленным преследованием, бандитам деться было некуда.
Судоплатов знал, что пленных в таких ситуациях лучше не брать, потому что эти пленные потом объявляются в новой банде. И потому приказ был категоричным: огонь вести на уничтожение…
– А если, товарищ капитан, не полезут? – спросил из одного из БТРов лейтенант Локтев.
– У них есть выбор?
– Есть… По кустам спуститься… Нам их видно будет, только если переедем…
– А я здесь для чего? И для чего я машины без прикрытия выпустил? Пусть спускаются… – согласился капитан Судоплатов.
– Здесь у нас крутизна сплошная. Мы развернуться не сможем… Будем разворачиваться, можем кувыркнуться… Почти наверняка кувыркнемся, мне механик говорит…
– Не надо, пожалуй… Будете задним ходом спускаться. До более пологого места…
– Есть, спускаться задним ходом.
– Но не сразу… Они могут рискнуть полезть под обстрелом. Джамбулат парень рисковый…
– Мы дождемся…
* * *
Рисковый парень эмир Джамбулат Гарсиев при любом раскладе дальнейших событий не видел для себя варианта, чтобы остаться в живых. Если все полезут в расщелину, как он им прикажет, ему туда дороги нет. Если все будут отступать перед спецназовским бронетранспортерам, то опять кем-то необходимо пожертвовать, чтобы отвлекать внимание и вызывать на себя огонь. Это даст возможность спастись другим. Джамбулат правильно рассчитал, что при крутизне склона бронетранспортеры, ползущие кверху, развернуться здесь не рискнут, иначе просто перевернутся и покатятся, теряя при переворачивании колеса. Значит, они будут спускаться на задней скорости. А это, естественно, означает и отсутствие обзора, и медленный спуск. Можно при этом уйти. Можно… Но кто-то должен будет задержать здесь, наверху, спецназовцев. Хотя бы на несколько минут. И этот кто-то – как сам эмир решил – самый малоподвижный, то есть, он сам.
Читать дальше