Валерий Горшков - Любой ценой

– Убедительно, – хмыкнул Михайловский. – Что ж, если договоритесь – действуйте. В любом случае на начальном этапе, то есть завтра, во время встречи с инструктором, мы вас подстрахуем. С исчезновением тела проблем не будет, – хитро ухмыльнувшись, переглянулся со старыми друзьями усатый поручик. – Точнее – с правдоподобной гибелью Соммера, не кидающей ни на вас, ни вообще на кого-то конкретно тень подозрения. Верно, господа? Не впервой бешеным псам хвоста крутить.

– Я думаю, настало время раскрыть князю Корсаку глаза на некоторые тайны Лас-Суэртоса, – поддержал поручика штабс-капитан, щелчком указательного пальца стряхивая пепел с дорогой сигареты. – Вы не против, полковник?

– В данной ситуации это, несомненно, оправданно, – с достоинством кивнул Клименко.

– О чем идет речь? – Ярослав, как ему показалось, уже ухватил верную ниточку, начиная понимать, какую тайну имел в виду Красельников и что именно он сейчас услышит. Однако пришедшая на ум разгадка оказалась настолько невероятной, что признаться даже самому себе – мол, вот оно, чудовище из джунглей! – Ярослав так и не решился. Просто, находясь под впечатлением окружающей обстановки, семейного ужина, красавицы Анастасии и сказанных стариками за обеденным столом высоких слов о России, еще не мог до конца поверить, что вот этим, сидящим напротив, ухоженным, холеным, аристократического вида и благородного происхождения пожилым представителям Белой гвардии, каждому из которых минуло шестьдесят, могло хватить годами скапливавшейся в душе лютой злости, холодной решимости, дьявольской фантазии и примитивной грубой физической силы для осуществления столь страшных и диких показательных казней.

– Сегодня утром, – сказал Иван Федорович, попыхивая трубкой, – когда на пристани вы познакомились с лейтенантом Апортом, этой жирной, ленивой и тупой свиньей, всегда выходящей встречать и провожать «Гаучо», чтобы знать, кто из чужаков приехал в город, а чуть позже разговорились с охранником с рудника, стерегущим катера, тот рассказал вам о двух жутких ритуальных убийствах немцев, произошедших в Лас-Суэртосе за последние месяцы. С каждого из загулявших псов сняли шкуру, вспороли брюхо, отрезали член, вставили его в рот и в таком виде подвесили на дереве. Так оно все и было… Но охранник не мог знать о том, что, прежде чем сдохнуть, каждый из этих поганых псов, в прошлом служивших в легионе СС, успел рассказать своим похитителям много интересного про обитателей Вервольфштадта… Как вы уже, наверное, догадались, князь, казнили немцев не завидующие их алмазному богатству местные жители, потомки каннибалов, ни навестившие город под покровом ночи кровожадные дикари из до сих пор обитающего в Мату-Гросу воинственного племени индейцев качо, а именно мы. Мы трое. Вы удивлены? Позвольте, отгадаю. Скорее не тем, что убийства совершили именно мы, а тем, как эти твари расстались с жизнью. Что ж, поверьте, мы отнюдь не садисты и не получали удовольствия, вспарывая их тела. В демонстративном варварстве был свой расчет. Во-первых, при всей своей ненависти к немцам, с упорством идиотов не оставляющим попыток завоевать Россию, мы все-таки профессиональные военные, а не японские фанатики-камикадзе. И совершенно не спешим расстаться с жизнью раньше, чем это будет угодно небесам и господу нашему Иисусу Христу. Напротив, у любого солдата со дня Сотворения мира задача проста, как колено: успеть нанести врагу максимальный урон, пока тебя самого не настигла смерть. Судя по тому, что мы живы, нам это удавалось…

– Согласитесь, капитан, – воспользовавшись паузой, вмешался в монолог поручик Михайловский. – Ни у кого из псов не могло даже возникнуть подозрений, что их Kameraden порезали на куски именно мы. Они могли подумать на местных, на индейцев, хоть на черта – но только не на нас.

– А лейтенант Апорт? Если у него есть привычка встречать и провожать каждый пароход, то он вполне мог обратить внимание на взаимосвязь между вашими приездами из Сан-Паулу и убийствами.

– Теоретически – возможно, – небрежно пожал плечами Владимир Николаевич. – Но для этого, как минимум, нужно быть на порядок умнее, чем лейтенант, у которого все мозги давно заплыли жиром. Но в одном ему нет равных – в изворотливости. Опасаясь, что немцы перестанут ему платить, после первого убийства он провел «расследование», разыграв целый спектакль и даже пригласив для этой цели трех знакомых полицейских из Рио и выдав им солидные премиальные. А потом сообщил, что во всем виноваты два брата-голодранца, успевшие сразу после убийства покинуть Лас-Суэртос. Толстяк заверил, что их уже объявили в розыск. Хотя на самом деле это чистой воды обман. Те двое, на которых он повесил собак, лишившись работы на руднике, бросили халупу и уехали из города за день до казни. В поисках лучшей жизни, надо полагать… Когда, месяц назад, мы вздернули на дерево второй труп, насмерть перепуганного лейтенанта предупредили – после следующего убийства он сам лишится головы. С тех пор толстяк и два его помощника взялись за дело всерьез. Насколько позволяют их тупые извилины. Днем отсыпаются, а ночи напролет дежурят возле «Чайной розы» и на дороге, ведущей от борделя к пристани. В других местах немцы с приходом сумерек уже не появляются. Кому хочется, чтобы с него спустили шкуру?