Валерий Горшков - Любой ценой

– Я понимаю, Геннадий Александрович, – кивнул Охотник.

– Продуктовые карточки, аванс, обмундирование и обувь для занятий получишь на месте. Пожелания есть?

– Да. Я сейчас живу за городом, в доме друга, в деревне Метелица. Это всего тринадцать километров от Ленинграда, но добраться до Московского вокзала можно только пригородным поездом – час пешком до станции или автобусом. Он, правда, останавливается прямо напротив дома, но курсирует лишь дважды в день. Поезд прибывает в Ленинград в начале девятого, автобус – примерно в то же самое время. Так что я в любом случае не смогу быть у вас раньше восьми тридцати – восьми сорока.

– Это плохо, – нахмурился Голосов. – Ладно, скажу Егорову, пусть подождет полчасика. Но на будущее нужно что-то решать, Ярослав. Организация у нас почти военная, так что с дисциплиной и распорядком строго. Вопрос о предоставлении тебе жилья я постараюсь решить в самое ближайшее время. Но предупреждаю сразу – на барские хоромы не рассчитывай. Комната в коммуналке – другое дело. Думаю, с этим проблем не возникнет… Еще вопросы?

– Никак нет.

– Тогда можешь быть свободен.

– Слушаюсь, – Охотник развернулся на каблуках и направился к двери.

– Корнеев, – окликнул его старик.

Ярослав оглянулся.

– Подожди, – Голосов вышел из-за стола, подошел к стоящему у стены небольшому стеллажу с книгами, быстро пробежав пальцем по корешкам, нашел нужную, вытащил и протянул Охотнику.

– Вот, возьми. Потом вернешь. Не к спеху. Это жизнеописание и система атлетических тренировок Евгения Сандова, записанная его учеником, неким Бруно Фишем. Знаешь, кто такой Сандов?

– Разумеется, – кивнул Ярослав, принимая заметно потертый томик в дорогом кожаном переплете. Кинул взгляд на тисненое серебром название – «Сандов» и реквизиты издателя – «Издательский Дом «Пальмира». Санкт-Петербург, 1915 год». Сказал:

– Евгений Сандов – известный атлет. Наравне с такими, как Георг Гаккеншмидт, Збышко-Цыганевич и Поддубный. Ну, может, еще Лурих…

– Вот-вот! – кивнул Голосов, по-отечески положив руку на плечо Охотника. – Почитай на досуге. Тут много полезного для человека, твердо решившего обрасти крепкой мускулатурой.

– Я не хочу жонглировать гирями и становиться похожим на античную статую, – сухо обронил Ярослав. – Это просто не мое. Извините.

– И не надо становиться! Ты просто почитай… Мало кто знает, что однажды в молодости, упав с лошади, Сандов сильно повредил колено. И в течение целого года тренировал ногу по специально разработанной им самим методике. А впоследствии стал сильнейшим человеком своего времени. Приседал с грузом на плечах весом триста килограмм. Чем не пример для подражания?! Не в смысле силы физической и размера мускулов, сколько в силе воли и упорстве в достижении поставленной цели.

Глядящий прямо в глаза Охотника старик на мгновение скользнул взглядом на его приметную трость.

– Спасибо, – Ярослав сдержанно кивнул. – Я… – выдавил он тихо, – я как раз собирался попробовать… начать что-то с ногой делать. Так жить дальше невыносимо.

– Отлично, – улыбнулся Голосов. – Значит, моими мыслями и моими желаниями в эту минуту управлял сам… – старик резко запнулся, проглотив крамольное для партийного человека его должности слово «бог», но тут же нашелся и закончил: – Управляла сама судьба! Я буду счастлив, если ты найдешь на этих пожелтевших страницах хоть что-то полезное. Ну, что ж, Слава. Иди. У меня еще дюжина посетителей за дверью своей очереди ждет…

Все дела, какие планировал Охотник в Ленинграде, были сделаны. До автобуса еще оставалось время, и Ярослав, слегка вымотанный всеми событиями, которые произошли с ним за первую половину дня, не нашел ничего более приемлемого, чем сесть в зале ожидания Московского вокзала и углубиться в чтение книги, извлеченной из-под мокрой от снега шинели. История жизни великого атлета Сандова затянула его с первых строчек, словно гигантский водоворот. Он поедал глазами текст и картинки, полностью отрешившись от вечно царящего на вокзалах суетливого гомона, не видя и не слыша ничего вокруг себя. И так увлекся, что едва не опоздал на автобус. В автобусе Охотнику удалось занять место у окна, и там чтение продолжилось при тусклом свете электрической лампочки. На улице к этому времени уже окончательно стемнело.

Когда переполненный галдящими колхозниками автобус, с надрывом забравшись на горку, где некогда находилась сожженная почти дотла деревня Метелица, шустро покатил вниз, к одиноко стоящему у подножия холма дому профессора Сомова, закрывший последнюю страницу книги Ярослав был уже абсолютно уверен, – возможно, у него в руках находится тот самый, единственный ключ от дверей в будущее. И если этот ключ подойдет к замку…