Валерий Горшков - Любой ценой

– Борман, – коротко обронил Охотник.

– Правильно. Это был партайгеноссе. Жив-здоров и, как мне показалось, даже более упитан, чем на снимках времен войны. Генерал отсутствовал часа три. Потом машина привезла его назад на аэродром, уже без кейса, мы сели в самолет и отправились обратно. Сразу же по возвращении в Бразилию я передал эту информацию в центр. По сути моя миссия была успешно завершена. Факт связи подтвердился, круг поиска сузился в несколько раз. Я сделал все, что мог – и даже больше. Но в Москве опять, как прежде, не спешили давать команду к завершению миссии. И вдруг я узнаю, что через два дня прибывает ликвидатор из ГРУ, которому поручено убрать генерала Шальке и доктора Тиллера. А также, что этот приезд никак не связан с добытой мной информацией. Потому как у спецслужб нашей Родины правая рука не знает, что делает левая.

– И каковы твои обязанности в отношении меня?

– Всеобщее содействие. С последующим, наконец-то, возвращением обратно в Союз. Разумеется, раздельно друг от друга. Разными маршрутами.

– Ты доволен? Скоро будешь дома. Увидишь дочь и внука.

– А ты как думаешь?

– Думаю, что доволен, – пожал плечами Охотник. – Борман – вторая фигура рейха – засветился, а это дорогого стоит. Ты – герой. Пора вертеть дырку для ордена. Как думаешь, им уже занимаются?

– Кем? – осклабился Сомов. – Орденом или партайгеноссе?

– Золотом рейха, – вздохнул Ярослав. – Сдается мне, что для центра гитлеровские закрома первичны. Это ж Эльдорадо. Как минимум. Даже добравшись до части золота Бормана, можно отстроить заново полстраны.

– Я не сомневаюсь. Даже если номер машины, на которой приезжал Борман, окажется липовым – сто шансов к одному, что так оно и есть, – его все равно обложат. В Аргентине достаточно наших агентов. Рано или поздно он попадется. Насчет золота – куда сложнее. Придумают что-нибудь. Раз уж ухватили змея за кончик хвоста…

Некоторое время молчали. Сомов курил, думая о чем-то своем. Ярослав поднял руку, сорвал с ветки спелый плод, похожий на яблоко, и с хрустом откусил. Спросил, перехватив взгляд профессора:

– Кстати, Иваныч. Если наши с тобой грозные конторы так отлично конспирируют свои действия даже друг от друга, почему ты не спросил меня, каким образом спецотдел армейской разведки вообще узнал о существовании в дебрях Мату-Гросу алмазного рудника и о твоем личном пристутствии здесь в качестве инструктора? Неужели ты думаешь, что я, именно я, здесь появился случайно?

– Конечно, я так не думаю, – мотнул головой Сомов. – Более того. Я догадываюсь, кто сообщил в Москву о Вервольфштадте. И, видимо, даже прислал кое-какие фотографии. В том числе и мою. Если мне не изменяет память, на снимке, который тебе показали в ГРУ, я стоял на пристани в Сан-Паулу рядышком с симпатичной девушкой…

– Которую зовут Мерседес, – усмехнулся Охотник. – Браво. Браво, Иваныч. Шесть баллов по пятибалльной шкале. А ведь героические колчаковские старички до сих пор наивно считают себя тайными вершителями будущих судеб мира. Или, как минимум, кровавым ночным кошмаром для вздернутых на деревья обитателей Вервольфштадта.

– Если бы на моем месте и на месте лейтенанта Апорта был кто-то другой, – вздохнул Сомов, чуть дернув уголком рта, – то эти трое сумасшедших белогвардейцев уже давно кормили бы пираний. Знаешь, когда я понял, что это их рук дело?

– Когда?

– Все просто на самом деле, – в последний раз затянувшись, Леонид Иванович бросил сигарету на землю и тщательно раздавил окурок сандалией. – Трупы были подвешены на дереве при помощи веревки. В таком крохотном городке, как Лас-Суэртос, есть только одна лавка, торгующая крючками, гвоздями, задвижками, ведрами, веревками и прочей хозяйственной мелочью. В той лавке есть только два вида веревки – тонкая и толстая. Способная выдержать вес взрослого мужчины. Продается она только в мотках, по сто метров. Одной семье для личных нужд мотка хватает очень надолго. Возможно, на годы. Улавливаешь мысль, разведка?

– Да уж, проще пареной репы, – вынужден был признать Ярослав. – Остается лишь выяснить, кто в последнее время покупал подходящую веревку. И сколько же таких набралось?

– За три месяца- только двое. Одним из покупателей оказался помощник лейтенанта, Мигель. Этот придурок и алкаш вне подозрений. Вторым – хозяин фотоателье и похоронной лавки, дон Иванко. Как его почтительно называют все местные. Бывший русский эмигрант, осевший в здешней глуши много лет назад. К нему регулярно наведываются двое таких же, из Сан-Паулу. Там русских не так чтобы много, но по крайней мере никого ими уже не удивить. Те же двое, которые приезжают, мужички хоть и в возрасте, под шестьдесят, но в полном порядке. Владеют спортклубом. Один – боксер, другой – борец. Прибавь к этому мой фотоснимок, который полковник Иван Федорович Клименко сделал на пристани, думая, что я его не заметил. Плюс – варварские убийства, не имеющие, между нами говоря, ничего общего с кровожадными обычаями местных индейцев качо. Достаточно сопоставить эти факты, чтобы понять – никто, кроме этих троих, не имел мотива сообщать в Москву о руднике и резать загулявших немцев.