— Чем, концом? — съехидничал один из бандюков. — Концом своим ты сучку свою пугай!.. А будешь так базарить, «красный», мы ее на хор поставим, и никто в Питере не упрекнет Червонца за то, что ослушался дохлого ляха!..
Слава молниеносно выхватил из рук одного из двух едоков банку тушенки и резким движением махнул ею перед лицом наглого бандита. Поставив банку в траву, брезгливо отер руки и, морщась, поднял глаза:
— Зачем нам идиот в коллективе, верно, Червонец? Ему одно говоришь, а он норовит поперек встать. Сначала нюхать нужно, а уж потом гавкать — правильно я говорю, Червонец?
Поначалу никто ничего не понял. Ослушавшийся Корсака бандит молчал и сидел с побагровевшим лицом, хватая ртом воздух. И только после того, как Ярослав еще раз отер руки, его прорвало…
Кровь из горла, распоротого зазубренной крышкой банки из-под тушенки, хлынула мощным потоком. Бандит тяжело повалился на бок и стал судорожно закрывать руками рану. Даже не поняв, что с ним произошло, чувствуя одну лишь боль и ужас от приближающейся смерти, он сучил ногами по траве, вырывая ее с корнем, рыхлил каблуками осеннюю землю и свистел распоротым горлом.
— Вы можете убить меня прямо сейчас, — равнодушно сказал Корсак. — Но я знаю деревню Хромово. Это скорее не деревня, а поселок городского типа. На кладбище никак не меньше двадцати тысяч могил, половина из которых — склепы. Вперед, братва. Копайте. Пожелать же вам успеха я не могу, потому что в успех этот ни на грамм не верю. — Он взял выпавшую из рук бандита вилку, поднял банку и зачерпнул добрый кусок мяса, не обращая никакого внимания на блестящую на крышке свежую кровь. Он ел с аппетитом, не обращая ни на кого внимания.
— Да он, кажется, прав. Он нас всех перережет, — уже без вызова констатировал кто-то. — Нужно решать, братва, — сказал он, адресуясь ко всем, но глядя на Червонца, — либо мы его, в натуре, кончаем сейчас, без волокиты и лишних хлопот… — он удивленно скосил взгляд на Корсака, который красноречивым кивком подтвердил его правоту, — либо спокойно и молча идем на какое-то кладбище, зачем нам идти туда, я совершенно не понимаю.
— Домбровский, — окликнул Червонец и, не встретив никакой реакции, повторил уже громче: — Домбровский!
— Я не Домбровский, но что ты хочешь сказать, я знаю, — Корсак начал рыть ложкой ямку. — Мы идем на кладбище, и я вас туда веду. Но если я вдруг задумаю по пути что-нибудь нехорошее, вы прирежете меня, как барана. Я ничего не пропустил?
Крюк улыбнулся, поглядывая на Славу, и не заметить этого тот не мог.
— Все правильно, красный офицер… — кивнул Червонец. — Последний вопрос, пока мы тут сидим перед дорогой. На хера ты роешь землю? Могилку Сычу?
Корсак уронил в ямку банку, жестом приказал принести из травы вторую и приказал бросить туда все окурки.
— Мусор надо похоронить, а вот Сыча придется нести по очереди до болота. Если я не ошибаюсь, километров пять. Кто уходит от преследования, тот не гадит по дороге. Я ваши условия принимаю, они мне подходят. А как же насчет моих условий?
— Я выполню обещание, данное Святому, — угрюмо пообещал Червонец.
— Это само собой. Я о других условиях.
— Это… о каких это? — опешил вор.
— Если хоть одна падла за время в пути скажет хоть одно нехорошее слово о моей семье, я перережу ей глотку.
— Принято, — согласился Червонец.
Один из бандитов взвалил Сыча на спину, и группа двинулась к опушке ближайшего перелеска. Перемещение зигзагами от перелеска к перелеску удлиняло путь почти вдвое, но ходить по простреливаемым взглядом местам запретил Корсак. А его слово среди них уже кое-чего стоило…
Они шли весь день и еще половину следующей ночи.
Отдыхали по очереди, как велел Корсак, мучились от голода и жажды, но не заходили ни в попавшуюся по пути сторожку с видимыми признаками жизни, ни в маленькое селение.
— Как же так! — возмущались двое из «рядового состава». — Ведь пожрать-то надо?!
— Ничего не жрать, коли жрать нечего, — был им ответ. И Корсак уводил жаждущих головорезов от жилья.
— Червонец, — рычал кто-нибудь из бандитов, — разреши сходить! Ну кто там может быть?! Пара мужиков, пара баб! Заберем снеди, и все дела!
Но Червонец угрюмо молчал, толкая изголодавшихся подчиненных в спины.
Два или три раза, залегши в лесу, они видели, как по проселочной дороге проезжают грузовики, в кузовах которых сидело никак не меньше двадцати солдат. Один раз им встретился пикет на дороге, которую нужно было перейти. Два мотоцикла, на колясках которых стояли пулеметы Дегтярева, и рядом — человек восемь людей в синей форме. Спокойно покуривая, они указывали руками в сторону залегшей группы, чертили в воздухе какие-то круги и, наверно, соглашались друг с другом, что через такие кордоны прорваться бежавшим бандитам, если таковые имеются, невозможно.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу