Сергей Самаров - Доверься врагу

– Ага… И что это такое?

– Грубо говоря, препарат жесткого зомбирования по кодовому слову.

– Объясни популярнее.

– Популярнее – это так… Под воздействием препарата мозг работает неадекватно ситуации, и при этом многократно повышается внушаемость объекта. Объекту закладывается в память вербальная программа, согласно которой по услышанному кодовому слову он входит в зомбированное состояние, хотя в нормальных условиях организм живет и функционирует полноценно. В зомбированном состоянии объект выполняет полученную от обладателя кодового слова команду. При этом подавляются сигналы подсознания, которые способны как-то остановить выполнение приказа. Главная беда препарата «Томас» в его разовом использовании. Он легко выводится из организма с потом, мочой и прочими естественными способами. Поэтому его пробовали применять совместно с другими препаратами, причем с разными. В отчете Темирбека Хасбулатова описан случай, когда четырнадцатилетний мальчик под воздействием «Томаса» выполнил команду и зарезал своих родителей, хотя раньше страстно любил их. То есть человеческий мозг практически не в состоянии сопротивляться приказам.

– Это очень интересно. Ты можешь переслать эти материалы по электронной почте?

– В принципе могу… Говори адрес.

– Правда, электронная почта подполковника Арсамакова контролируется… И лучше бы лишний раз не дразнить гусей… – задумался Семиверстов. – Нет. Не так сделаем. Запиши на диск. С Ашотом ты связь имеешь?

– С этой же трубки…

– Позвони Ашоту. Он заберет диск и отправит полковнику Мочилову. Запомнишь? Полковнику Мочилову.

– Сделаю, – согласился Актемар. – А как думаешь, они намеревались использовать тебя после инъекции «Томаса»?

– Поскольку я во всем этом деле могу рассматриваться только и исключительно как связующее звено с тобой, использование могло быть только одного порядка – для поиска тебя. Хотя они, наверное, и без того знают, где тебя искать. Но, в любом случае, я должен был стать какой-то ловушкой. И сейчас мне пришла в голову забавная мысль… – Семиверстов говорил медленно, на ходу соображая. – А что, если они сумеют тем или иным способом ввести мне препарат «Томас»?

– И что тогда? – насторожился Актемар.

– Тогда, сам того не осознавая, я могу уговорить тебя передать мне все материалы – якобы на сохранение или для вывоза в безопасное место. Ты бы доверил материалы такому человеку, как я? Как считаешь?

– Доверил бы. Безоговорочно… Я в тебе не сомневаюсь…

– Но ты сумел бы заметить, что я нахожусь под воздействием препарата?

– Думаю, что не сумел бы…

– Тогда, Актемар Баштарович, давай договоримся. Если я вдруг неожиданно появлюсь на твоем горизонте… Если я буду уговаривать тебя передать мне материалы, ты подсунь мне какую-нибудь ерунду, типа того же «Томаса». Естественно, в копии… И еще, имей в виду, что под воздействием препарата, если он полностью блокирует мои собственные умственные способности, после получения материалов я могу попытаться убить тебя. То есть это буду не я, это будет зомби, но он может попытаться тебя убить…

– И что же делать в этом случае? – спросил Дошлукаев слегка растерянно. – Я же не смогу тебя убить. Я же буду знать, что ты попал в беду…

– И не надо убивать. Сделай так, чтобы передача материалов происходила в людном месте и чтобы ты был не один…

– Разве это остановит зомби?

– У зомби тоже должен быть главенствующий приказ. Главенствующий приказ в этой ситуации должен быть один – доставить куда-то материалы. Подвергать материалы риску утраты недопустимо. Это автоматически отменит второй, менее важный приказ. Ты понял ситуацию?

– Понял, – согласился Актемар Баштарович. – Ты уверен, что они опять попытаются на тебя выйти?

– Думаю, надеяться на это не стоит. Но если я сам спровоцирую такое положение, когда они будут вынуждены торопиться, я с удовольствием подставлюсь им. Придется, видимо, ситуацию моделировать.

– Рискованное ты дело затеял…

– Ага… Приходится, – хмыкнул отставной полковник. – На этом пока прощаемся…

– Нет, подожди… А дальше-то что?

– Что ты подразумеваешь под «дальше», Актемар Баштарович?

Актемар некоторое время молчал, видимо, на что-то решаясь и продумывая свое дальнейшее поведение. Наконец объяснил:

– Я тебе, Сергей Палыч, признаюсь откровенно, что сам уже не рад, что ввязался в эту игру с материалами. Мне она не по вкусу, и по характеру своему я совсем другой человек. Одно дело – воевать, совсем другое дело – играть в шпионские игры, да еще превратиться в торговца смертью. Не нравится мне это…