Михаил Нестеров - Инстинкт бойца

Игра с ним не получилась изначально.

На смену наркоману, труп которого вынесли из манежа, против "белого медведя" выступили сразу два противника, и Юра приступил к исполнению заранее намеченного плана. Первым делом он занял позицию спиной к солнцу, используя естественную подсветку в глаза противнику. Солнце уж не такое яркое, чтобы уповать на его помощь, но главное в другом, в том, чтобы маневр сержанта правильно поняли боевики, сидящие перед русским генералом, и заранее не напряглись. А когда он отступит еще на пару шагов, наступит время решающего броска. А пока...

Пока нужно защищаться. Противники "медведя" словно нащупали его слабину и уже решительно, подстегивая себя гортанными выкриками, подходили с двух сторон...

Впервые видя не совсем решительные действия "куклы", Давлатов покачал головой и снова склонился к плечу Зубахина, повторяясь:

- Клянусь, я пожалею, если его убьют.

- Пожалей о другом, о том, что вовремя не продал его пакистанцам, удачно пошутил генерал.

- Какая разница, - вяло отозвался Индус, морщась от такого же чахлого начала поединка.

А генерал вдруг потерял всякий интерес к тому, что разворачивалось на его глазах. Наверное, он пресытился предыдущими убийствами соотечественников, а смерть наркомана, которому Медведев распахал ножом живот, вызвала легкий приступ тошноты. В связи с этим Зубахин сделал неожиданный для себя вывод: смерть чеченцев его просто не интересует, не трогает, тогда как смерть русских...

Вроде бы все правильно, так и должно быть, но повеяло вдруг в груди генерала ледяным ветерком ненормальности.

Стоящий справа Ахмед Закуев демонстративно зевнул, но глаза его остались напряженными. Лучшая "кукла", делая редкие предупреждающие выпады в сторону то одного, то другого противника, отступала. Еще пара шагов, и русский пехотинец перевалится через ограждение. Напряжение спало, когда Ахмед увидел красиво проведенный прием в исполнении "медведя". Вытянув на себя одного боевика, он неожиданно переключился на другого, с разворота ударив его ногой. Следующий шаг русского был очевиден: так же молниеносно вернуться к первому, во время атаки встретившему ножом пустоту. Но вместо этого Медведев, сильно оттолкнувшись, в длинном прыжке буквально завис над головами сидящих в первом ряду охранников и занес нож для решающего удара.

Генерала сзади продолжала подпирать разномастная публика. Справа вплотную к нему стоял Ахмед, слева - Индус. Свободно и быстро можно двинуться только вперед. А впереди - сверкающий на солнце стальной клинок и прожигающий насквозь взгляд русского солдата.

Закуев действовал на удивление быстро, для большинства присутствующих здесь чеченцев - неожиданно и... неразумно. Он развернулся, наваливаясь на генерала и подставляя под удар "катрана" свое правое плечо...

***

Со связанными за спиной руками сержант лежал на боку в центре арены. Повернуться ему не давали трое бандитов, прижимая к земле его сильное тело. Двое держали ноги пленника, а третий, стоя, сильно нажимал ногой на висок.

Зубахин хотел и не мог найти причину, которая бы заставила его ненавидеть солдата. Наоборот, что-то наподобие жалости коснулось его сознания, когда после неудачного нападения десяток рук скрутили пленника. Какая-то неуместная жалость, лишняя гостья в груди предателя. Мало того, он почувствовал себя виноватым. А все из-за того, что обманным путем переписали конец сценария, который в конечном итоге принес целый букет из разочарования, смертельного испуга, жалости и вот, пожалуйста, чувства вины.

Давлатов с поражающей точностью разобрался в том, что творится на душе генерала.

- Ты можешь выкупить его, - и с усмешкой указал рукой в центр арены.

А там уже стоял раненый Ахмед. Поверх раны его предплечье опоясывал жгут - ремень, с помощью которого Иса Хамурзинов убил свою жертву. Закуев ни словом, ни взглядом не спросил у Давлатова разрешения на казнь заложника. Руководитель лагеря по подготовке диверсантов, он мог позволить себе поймать утвердительный кивок Индуса лишь в последнее мгновенье, когда сталь широкого ножа коснется горла дерзкого десантника.

Правая рука Ахмеда онемела и едва слушалась, но именно в ней, причем намеренно, чеченец держал свой кинжал.

Медведева продолжали удерживать в положении лежа - так удобнее перерезать горло, только еще больше запрокинули голову, на которую продолжал давить чеченский сапог. Закуев опустился на одно колено и только сейчас глянул на Индуса.