Михаил Нестеров - Инстинкт бойца

- Добро. Но не сразу. Недельки через две. Годится? - Казалось, он еще чего-то ждал. Может, оттого и задержал Марка вопросом.

А для Сергея колебания начальника ГРУ были очевидны: Марковцев так и не поблагодарил Ленца. С одной стороны, есть за что, а с другой...

Он и не попрощался, просто кивнул генералу и вышел, оставив Спрута в полной растерянности: Ленц привычным жестом взял из пачки сигарету и... поднес ко рту. Но, спохватившись, швырнул ее на стол.

82

"Боже мой!" - Катя качала головой, не узнавая в этом исхудавшем человеке с посеревшим измученным лицом Сергея Марковцева. Того Марковцева, который, наверное, навсегда остался в прошлой жизни. Короткий бой состарил его, будто ножом прошелся от носа до краешков губ, еще больше углубляя складки, вдавил глаза, подернув их сероватой пеленой, оставил въедливый запах пороха и дыма, посек лицо осколками стекла; и на руках оставил те же отметины.

Это были другие руки, не те, что рассматривала когда-то Людмила: сбитые в кровь, прожженные, со сломанными ногтями.

Скворцова не видела его три дня, а кажется, что прошло пять лет. Пять лет войны.

- Боже мой... - шептала Катя, отступая в глубину прихожей. - Боже...

Марк попытался улыбнуться черными потрескавшимися губами:

- Смерть не красит человека, правда?

Он прошел в комнату, сбросил куртку, которую ему дали в Аквариуме, и сел на диван.

Сергей еще мог держаться в кабинете Ленца, потом в кабинете капитана первого ранга Шестакова, в машине, которая доставила его прямо к подъезду Кати, а сейчас усталость обрушилась на него и закрыла его глаза.

Он дома. Наверное, дома. Хотя бы на короткое время, на те запланированные чертовой генетикой три недели. А может, больше.

- Хорошо бы... - вслух произнес Сергей, не открывая глаз. Потом вдруг распахнул их, встретившись с Катиным взглядом. - Черта с два! Они поджидали нашу победу с нетерпением, и что?.. Они просто выиграли, Катя. Выиграли, и все. Им не дано знать, что такое победа, настоящая Победа. Им никогда не понять двадцати с небольшим лет пацана, который, зная, что через несколько минут его не станет, с улыбкой на губах говорит: "Плюнем в вечность?" Вот где шоковая терапия, в бога мать!

Сергей махнул рукой, будто отгоняя норовивших встать под победное знамя ухоженных и лощеных людей.

Отступила усталость. Злость вперемешку с болью и искренним изумлением переполняла его душу. А казалось бы, перевидал в жизни столько, что удивляться уже было нечему.

Катя села рядом и положила руку на его плечо. Руку, которую он однажды сбросит, дернув плечом. И Марк честно сказал ей:

- Хочу, чтобы ты знала: в одно прекрасное утро ты проснешься от звука хлопнувшей двери.

Катя улыбнулась:

- И тогда я встану, чтобы встретить тебя.

Сергей снова вздохнул: "Хорошо бы..."

И повторил эти слова вслух.

83

Москва, 22 декабря

Станция метро "Медведково". У Сергея Марковцева воспоминаний об этом районе - хоть отбавляй.

Марк быстрой походкой направлялся к дому полковника Эйдинова, бросая взгляды на окна. Легко взбежав на четвертый этаж, он нажал кнопку звонка.

Открыла дверь Людмила.

- Можно? - громко спросил Сергей, изобразив на лице приветливую улыбку, и тише добавил:

- Винни-Пух дома?

Женщина прижала палец к губам, а глаза ее говорили: "С ума сошел!"

"Значит, дома", - облегченно вздохнул Марк.

- Я тут у вас зубную пасту забыл. Пришел вот забрать. Владимир Николаевич! - крикнул Марк. - Что же вы не выходите? Застряли?

Людмила схватилась за голову. Она не понимала развязного, не сулящего ничего хорошего тона своего любовника.

Эйдинов появился в прихожей, одетый в теплую вязаную кофту. В одной руке очки, в другой - сложенная газета.

Марк смотрел то на него, то на Людмилу. Он мог отомстить этому брюхану, например, подойти к женщине, которая не станет особо противиться, и поцеловать. По-настоящему. Чтобы этот суслик понял наконец, отчего на притолоке его прихожей здоровенные полосы - очень похожие оставляет марал на дереве, когда трется о нее рогами.

Но Людмила...

В чем она виновата? Когда-то опадала Марку то, в чем он нуждался. А впрочем, нуждались они оба, и неизвестно, кто из них первым начал проявлять желание. Судя по юбке с сюрпризом...

- Сергей, - Эйдинов опустил глаза, - я должен извиниться перед тобой. Но и ты должен меня понять: я человек подневольный...

Марковцев усмехнулся самому себе: библейский подход - одного казнить, другого помиловать.

- Извинения приняты, полковник. Посему воспользуюсь правом дать вам совет. И дома, и у себя в конторе вы работаете. Пожалейте себя, Владимир Николаевич. Расслабьтесь пивком, рюмочкой водки, хорошим собеседником. Загляните ему в глаза и поймите, что он такой же человек, а не фоторобот, выпрыгнувший из пронумерованной папки. Сводите жену в ресторан и посмотрите, как и какими глазами провожают ее мужчины.