Андрей Ильин - Злые стволы

И на ворота тоже плевать! Ворота можно поправить. А если в дом проник кто-то посторонний, то пока те ворота открывать… Если в доме посторонний, лучше не давать ему времени очухаться. Хрен с ними, с воротами! Тут главное не упустить инициативу.

Удар!

Куски дерева и щепы в стороны, как после взрыва тяжелого снаряда. Стекла вдребезги. Передок всмятку.

А, все равно, плевать! Тут или пан, или пропал!

Прокатив по инерции еще несколько метров, машина ткнулась в крыльцо, снеся перила и первую ступеньку.

Стоп!

Ни мгновения не мешкая, выбить плечом измятую дверцу, прыгнуть на крыльцо, вышибить ударом подошвы под замок дверь.

Вот сейчас все и решится! Сейчас и узнается, ошибался прапорщик Анисимов, стуча военкоматовских работников лбами об унитаз и угоняя военкоматовские машины, или напротив — был очень даже прав.

Сени. Вторая дверь. Удар под замок. И напряженное, растерянное лицо.

Все-таки лицо! Чужое лицо!

— Стоять! Я сказал, стоять!!

Ошарашить, испугать криком, направленным в самое лицо! Парализовать волю. Чтобы он не успел прийти в себя. Не успел вытащить оружие.

— Фамилия? Я сказал — фамилия?!

— Я…

Неопытный парень. Мозгляк парень. Растерялся, не выдержал напора. Скис.

А может, его не правильно инструктировали. На наблюдение и на предупреждение, а не на бой. А он не то что предупредить — сам ни черта понять не успел. Потому что… не успел. Потому что ворота не открывали и в замочную скважину ключ не вставляли. Потому что так вошли. Сквозь ворота и сквозь двери. Без долгих предисловий.

Он хозяина с ключами ждал, а тут вдруг черт из табакерки, орущий и брызжущий слюной в самые глаза. Тут кто угодно растеряется и варежку разинет.

Но лишь на мгновение. На одно маленькое, первое мгновение. Спустя секунду он очухается и будет способен к целенаправленным действиям. Будет способен к активной обороне. Которая совершенно не в прибыток…

— Я…

И, уже не слушая дальнейших бессмысленных оправданий, коротким прямым в нос. Так, чтобы кость хрустнула и кровь брызгами во все стороны.

Этот есть. Этот уже не опасен.

А вот и второй. Уже не испуганный, уже готовый к отражению атаки. Но не готовый к нападению. Не готовый к убийству! И значит, обреченный проиграть этот короткий поединок.

Тот, кто не готов, ни мгновения не раздумывая, убить, — погибает. Это главный закон рукопашного боя. И вообще любого боя. Силен тот, кто не сомневается.

Что, первым не нападаешь? Ждешь действий противника? Ну, тогда и не нападешь. Не успеешь.

Тот, кто не бьет сразу, уже не бьет.

— Е-мое! Извини, командир! Ошибка вышла! — широко улыбнулся и развел руки в стороны прапорщик. — Мы же из одной команды.

И этой улыбкой и этими разведенными, открывающими корпус руками сбил противника с толку.

— С кем не бывает…

И тут, не умеющий бить первым, в ответ боец инстинктивно расслабился и даже попытался изобразить встречную улыбку. И тут же получил носком ботинка в пах.

Не верь улыбкам на поле боя. И протянутым для рукопожатия рукам.

Бей первым! Бей первым!! Бей первым!!!

Плохо их здесь, на периферии, учат. Вернее, никак не учат. Не дают понюхать живой крови, и потому они проигрывают. Пасуют перед настоящим, не боящимся бить и не боящимся убивать, бойцом. Таким бойцом, как прапорщик Анисимов.

Вторая комната — пусто.

Третья комната — пус…

Нет, не пусто! Не пусто!!

Ледяное дуло пистолета, быстро упертое в висок из-за закрытого занавеской выступа стены. И очень спокойный голос:

— На пол! Мордой вниз! Руки и ноги в стороны. Быстро!

Этот не шутит. Этот воюет. И значит, будет стрелять. Это всегда чувствуется, пугают или нет. Этот не пугает. Потому что умеет нажимать курок пистолета, упертого в висок живого человека.

Потому что боец. Потому что не вышел, не выскочил на звук драки. Не заорал дурным голосом — «Стоять!». Затих, дождался в укрытии, никак не выказывая своего присутствия. Там, куда дичь пришла сама. И наделась виском на дуло.

Как же ты так опростоволосился, прапорщик Анисимов? Как же ты за занавесочку не заглянул. А еще опытный спец…

— Ну!

— Спокойно, командир. Спокойненько. Уже ложусь!

Прапорщик Анисимов очень тихо и очень медленно, стараясь не совершать резких движений, встал на колени и лег на пол. Как его и просили, мордой вниз, руками и ногами в стороны.

Проиграл прапорщик Анисимов! Вчистую проиграл! Теперь они пристегнут его наручниками, засунут в машину и очень не спеша, метр за метром, обшмонают дом и подвалы. И найдут то, что он должен был охранить от посторонних взглядов любой ценой. Хоть даже ценой жизни.