Сергей Донской - Жадный, плохой, злой

– Ничего не понимаю, – продолжал я ломать комедию. – Разве Марк не мужчина, а переодетая женщина?

– Хуже. Пидор он гнойный, вот кто! Козляра вонючий с вафельницей вместо рта… – Это была лишь прелюдия к короткой эмоциональной речи, осуждающей нетрадиционную сексуальную ориентацию. Я опять закрыл глаза, но распутная девка из ларька уже исчезла. Теперь режущий слух голос принадлежал старой потаскухе, одной из тех алкашек, которых за постоянные фингалы на физиономиях ласково называют «синеглазками».

Если уж выпало счастье общаться с королевой красоты, то пусть она будет иностранкой, подумал я. Плиз… о… кей… гудбай… Этого лексикона более чем достаточно для большой и светлой любви.

– Ты бы денежную компенсацию попросила за свои страдания, – предложил я, не открывая глаз. Мне было больно наблюдать крушение своих идеалов. Я решил, что вновь взгляну на Натали не раньше, чем у нас найдется какая-нибудь более приятная тема для беседы, чем обсуждение пакостных наклонностей ее муженька.

– Я, по-твоему, шлюха? – Судя по оскорбленным ноткам, прозвучавшим в голосе Натали, она сильно комплексовала по этому поводу, как и весь прочий женский пол, начиная с Евы. – Я?! Шлюха?!!

«А кто же еще?» – так отреагировали на вопрос мои автоматически приподнявшиеся брови. Язык же выдал совершенно иной вариант ответа:

– Разумеется, нет, но это еще не повод отказываться от вознаграждения за свои услуги.

Вот так перл я выдал! Мне подумалось, что эта крылатая фраза может стать девизом всех женщин планеты.

Первой оценила мою находку Натали.

– Вообще-то ты прав, – медленно сказала она. – Но я ничего не попросила у этих людей. В этом моя совесть чиста.

Наглую ложь легко принять за правду. Но только не с закрытыми глазами. Когда не видишь собеседника, любая фальшь в его голосе звучит особенно отчетливо. Я не купился на щебетание Натали. Даже если бы Дубов не упомянул накануне о деньгах, отваленных снохе за выполнение обязанностей домашнего секс-терапевта, я все равно не поверил бы в ее бескорыстие. Добрые ангелы и капиталистические отношения – вещи абсолютно несовместимые.

Открыв глаза, я с нежностью посмотрел на Натали, успевшую отложить свою ракетку и присесть на краешек кровати у моих ног.

– Знаешь, – сказал я проникновенно, – ты самая удивительная девушка, которая когда-либо встречалась на моем пути. Прекрасный цветок, гордый и одинокий, вот кого ты мне напоминаешь. О, как я понимаю тебя, как сочувствую!

В ответ на мою мелодраматическую речь Натали застенчиво призналась:

– Тут и впрямь охреневаешь от безделья и одиночества. Просто шизануться можно, честное слово! Педерастический муж, его папаша пришибленный, потом еще эта лосиха Ириша… Мало того, фашистики ихние сопливые в каждую щель подглядывают и дрочат до посинения… Полное собрание сочинений, блин!

Последняя фраза была нежно выдохнута мне в самое ухо, отчего я весь похолодел и замер, а мурашки, напротив, ожили и промчались по моей коже наперегонки, стартовав где-то в районе макушки. Их новая стая сыпанула в разные стороны, когда холеные пальчики Натали непринужденно занялись пуговицей и «молнией» моих джинсов.

– Э!.. Э!..

– Тс-с, не дергайся, – предупредила она шепотом. Ее длинные ногти легонько царапнули мой втянувшийся живот.

Чувствуя, как позвоночник превращается в сплошную заледеневшую сосульку, я спросил:

– Который час, не знаешь?

– Около шести. Все еще спят.

Успокоив меня таким образом, Натали одним рывком стянула с меня все то, что сочла лишним. Натянуть обратно приспущенные джинсы мне в моем положении не удалось бы никак. Беспомощно потрепыхав руками, раскинутыми вдоль спинки кровати, я рассудительно предложил:

– Может, подождем, пока с меня снимут эти дурацкие кандалы?

– Их могут вообще никогда не снять, – возразила Натали, – а я почти месяц была вынуждена обходиться без мужика. Представляешь, каково это?

Я вознамерился поджать коленки к животу или хотя бы перекатиться на бок, но Натали тут же взгромоздилась на мои ноги и счастливо засмеялась. Находись сверху я, а не она, мне, наверное, захотелось бы порадоваться вместе с ней. Но мужчина, которым вертит по своему усмотрению женщина, пусть даже безумно красивая, становится нервозным и даже угрюмым.

– На сегодня хватит, – строго сказал я. – Самое время тебе пойти постучать мячиками на корте. Мне нужно собраться с мыслями перед серьезным разговором с твоими родственничками.