Сергей Донской - Цену жизни спроси у смерти

– Художник от слова «худо», – вставил его товарищ и шумно прочистил левую ноздрю.

Пейзажист заглянул в его рыбьи глаза-пустышки, подхватил кое-как сложенный мольберт и заспешил прочь, бросив на гальке даже кармин пурпурный, который ценил на вес золота. Он понял: обоих молодых людей давно запечатлели и в фас, и в профиль, а потом снабдили снимки надписью: «ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!» Только парни эти до сих пор землю топчут да небо сигаретками дорогущими коптят, и не в силах художника что-либо изменить. Мир – не картина. Его не перепишешь на чистом холсте заново.

Проводив взглядом ходячее недоразумение, парень с рыбьими глазами продул на этот раз правую ноздрю, вытер пальцы об шорты и с чувством произнес:

– Убивал бы таких на месте. Чуть патлы отрастил, так уже умником себя считает. А денег даже на «Полароид» сраный не накопил. Все они такие, умники.

– Мудаки яйцеголовые, – поддакнул спутник и нежно огладил свою башку, которая формой напоминала не яйцо, а тыкву, – хоть сейчас Хэллоуин празднуй, пугай прохожих.

Сошлись во мнении, что будущее все же за ними, пацанами во всех отношениях правильными, конкретными. За этими разговорами и не заметили, как дошагали до нагромождения валунов и скал, омываемых морем. Здесь вода была потемнее, холодной на вид. Зеленые водоросли, облепившие камни, колыхались под водой, как волосы русалки. Гниловатый душок, струившийся изо всех щелей, перебивал свежий морской запах.

Шагая по валунам, покрытым белесым соляным налетом, парни приумолкли. Один изредка сморкался, второй деловито сплевывал, вот и все общение. Между обломком скалы и косо уходящей в воду каменной плитой обнаружилась глубокая расщелина, заполненная стоячей, мертвой водой. Как только парни остановились над ней, сюда начали слетаться чайки. Их пронзительные крики звучали нетерпеливо и требовательно: дай!.. дай!..

Запустив руку в воду, парень с тыквообразной головой нашарил измочаленный конец толстой веревки, расставил ноги пошире и принялся вытаскивать невидимый груз. Занимался он этим то ли неохотно, то ли просто неумело. Коротко выругавшись, приятель присоединился к нему, действуя куда более сноровисто и споро. Дело сразу пошло на лад. Вскоре на плиту они выволочили разбухшее мужское тело, напоминавшее бледное брюхо камбалы. К каждой его ноге было привязано по шлакоблоку. Ярко-зеленые плавки с малиновыми сердечками смотрелись на трупе диковато. Слишком веселая расцветка для такого случая.

– Вонючий очень, хотя и легкий, – прокомментировал один из парней и, поморщившись, пустил себе под ноги струйку вязкой слюны.

– Росту в нем метра полтора, – прикинул второй, продув поочередно обе ноздри, о чем пожалел, как только хорошенько нюхнул воздух.

– Натуральный гном.

Утопленник, распростертый перед парнями, действительно был невзрачен: весь раздулся от воды; лицо, губы и веки отсутствовали; один бок ощетинился дугами обглоданных ребер. Не слишком приятное зрелище. Крепкий парень с тыквообразной головой хотел отвернуться, но неожиданно склонился над трупом и восхищенно воскликнул:

– Ты погляди какой!..

– Нагляделся. Мертвяк, он и есть мертвяк.

– Я про краба говорю. Видал, какой здоровенный?

– Ух, ты, бля!

Парни, едва не столкнувшись лбами, принялись разглядывать добычу. Краб растопырил лакированные клешни, норовя дотянуться до стиснувших его пальцев. Та, что побольше, была величиной с младенческую ладошку. Сама светлая, она заканчивалась черными шипастыми когтями.

– Он мертвяку печенку выедал, – сказал один из парней. Голос его потеплел, словно речь шла об умильном котенке, лакавшем молоко из блюдечка.

– Губа не дура, – уважительно произнес крепыш. – Я его с собой заберу, на память.

– Засушишь?

– Зачем? Пусть в аквариуме живет. Соли туда побольше насыплю, синей краски чуток добавлю. И будет у меня свое глубокое синее море, блин. Видал такое кино?

– Там акулы были, а не крабы.

– А у меня будет краб! – К этому заявлению так и просилось дополнение: «У тебя и такого нет».

– Сдохнет он, пока до Киева довезешь. – В голосе товарища прозвучала плохо скрываемая зависть.

– Не. – Тыквенная голова отрицательно мотнулась из стороны в сторону. – Крабы, они без воды целые сутки могут жить.

Посопев, парень, который не обзавелся сувениром, сердито буркнул:

– Ладно, хватит про аквариум свой заливать. Мы сюда не крабов ловить приехали. Дело надо делать.

– Без базару…

Крепыш аккуратно замотал добычу в футболку, положил сверток себе под ноги, а в руки взял увесистый камень.