Лев Пучков - Рекруты удачи

— Была, снимала квартиру, переехала туда-то…

— Ну, понял. — Я воспринял это как должное, расстраиваться не стал и попросил водителя:

— А в Прохладный мы можем съездить?

— Да хоть во Владик! До 18.00 время ваше, катайтесь куда душа пожелает.

— Ну и славно. Поехали в Прохладный. Отоваримся и шашлыков покушаем…

Я понятия не имею, живут ли в Прохладном учителя-беженцы, но что там точно есть — это хороший базар с весьма приличными ценами (в два раза меньше грозненских). Поэтому я решил использовать отведенное мне время с максимальной пользой. Все равно шанс найти нужного Иванову человека практически равен нулю, особенно с учетом постоянной миграции контингента, так что…

Однако намерениям моим не суждено было осуществиться. Едва мы выехали за окраину Моздока, как меня нащупала по рации вредная Луиза.

— Четвертый — Шестому!

— Ну, блин… Наверное — Шестой? Шестая у нас вроде бы дама, не так ли?

— Возможно. Короче, подъезжай к медобщежитию на военной базе. Я тут кое-что нашла. До связи…

— Давай на базу! — с горечью воскликнул я, адресуясь к водиле. — Увы, увы, не поесть нам вкусных шашлыков! Не попить холодного бочкового пивка…

— Да ну, какие проблемы? — пожал плечами водила. — У нас и без Прохладного есть где порезвиться. Двадцать минут до базы, пятнадцать — оттуда до «Дарьяла». А там — и шашлычки, и пивко, и вообще, все что хочешь. И компания приличная — одни военные. И не сильно пьяные, там полковники гуляют…

— Ладно, уболтал. Разворачивай…

В медицинской общаге Лиза расположилась как дома. К моменту моего приезда она приняла душ в общей душевой, высушила волосы допотопным хозяйкиным феном еще советского производства и теперь гоняла чаи с симпатичной бабусей, которая ютилась в комнатухе два на три метра. Хозяйка комнаты в настоящий момент была пенсионеркой, а в недавнем прошлом являлась… только не падайте в обморок!

— Знакомьтесь. Евдокия Васильевна Курочкина. Бывший классный руководитель Руслана Балаева…

Но это еще не все! На подоконнике покоились пять толстенных фотоальбомов. Шестой Евдокия Васильевна держала на коленях и поглаживала его примерно с такой же нежностью, как Лиза свою кобуру.

— Ну ты везучая, Луиза, — просто застрелись!

— Не надо, — Лиза сдвинула кобуру за спину и налила мне чаю. — Зачем стреляться, все пока так славно получается… Евдокия Васильевна, это Костя. Он немножко с придурью, но в целом человек хороший. Расскажите ему, о чем мы с вами только что разговаривали…

— Как же, я их всех помню… — В глазах старой учительницы мелькнула светлая грусть. — Хороший мальчик был. Прилежный, вежливый… Они, сельские, не чета нашим городским. Тогда было престижно сыновей в город учиться посылать. Так и говорили: «…в городе учится!» Вот они, неразлучная троица: Руслан Бадаев, Абай Рустамов, Рашид Агаев. Соседи: Руслан из Старых Матагов, а Рашид и Абай — из Новых. Жили втроем у родственников Рустамова, как братья были. Все трое — отличники, светлые такие мальчики… Вот, 10-й «А», выпуск восемьдесят девятого года. Руслан всегда такой тихий был, скромный, — заводилой-то у них был Абай Рустамов, развитой такой мальчишка… Вечно придумывал всякие шалости…

Тут учительница пустилась в пространные воспоминания о проделках юных отличников в прекрасное советское время. Сами понимаете, нас приятели Руслана совершенно не интересовали (вообще имелось желание выдрать страницу с фотомордочкой Балаева и немедля бежать!), но мы тактично внимали долгому повествованию — в принципе время позволяло. Между делом, вскользь, выяснилось, что семья учительницы погибла при штурме Грозного в январе 95-го. В квартиру угодил артиллерийский снаряд, сама Евдокия Васильевна была тяжело ранена…

Концовку нашей приятной беседы слегка подпортила Лиза. Полезла в карман и щелкнула переключателем. Оказывается, она все писала на диктофон. Вот дурная чекистская привычка!

— Понятно… — У Евдокии Васильевны задрожали губы, по щеке поползла слезинка. — Вы же не просто так пришли… Он что — боевик? Он в розыске, да?

— Он просто пропал, — тактично сообщил я. — И мы пытаемся его найти.

— Да ладно, не надо меня обманывать. — Евдокия Васильевна смахнула слезинку и сырым голосом посетовала:

— Вот ведь как судьба распорядилась… Такой тихий, скромный мальчик… Их заводила — Абай — такой шалопут был… Так ведь в Москву поступил! Говорят, на инженера учился. Сейчас, поди, в каком-нибудь чистеньком офисе сидит, людьми руководит. А этот — такой домашний, такой вежливый…