Лев Пучков - Рекруты удачи

— Да шутка же! — Петрушин ухватил сидящего агрессора за руку и отволок к «душу». — Серега, помоги — искупаем урода.

Погода второй день стояла облачная, вода в бочке была едва ли не ледяной, вдобавок Лиза притащила коробку нашатыря, развела одну ампулу в кружке один к пяти… в общем, «урод» довольно быстро пришел в себя и запросил пощады.

— Говори, зачем пришел. — Петрушин налил в стакан воды и взял вторую ампулу нашатыря. — Иначе придется еще хлебнуть…

— Мне к п-п-п… плквнику! — лязгая зубами, пробормотал посиневший майор. — К-к-к… кон… ффф…

— Конфиденциальная информация, понятно, — кивнул Костя. — Зачем же к Петрушину полез?

— Думал — может, у-у… уфф! Убьет сразу, чтоб не мучиться. И никаких проблем…

— Надо же, как все непросто. — Иванов заинтригованно поднял бровь и осмотрелся. — А вообще лишних нет. Можешь говорить, все равно я им потом передам.

— Ладно. — Майор натянул свою куртку, страшным усилием воли унял дрожь и ткнул пальцем в Костю:

— Это он.

— Ну вот… — Иванов недовольно поморщился. — Видимо, нашатыря было мало…

— Было много! — воскликнул майор, с отвращением дернув ртом. — Было… Это он. Это его они заказали…

4–6 сентября 2002 г., Грозный — Моздок — Грозный .

— Что теперь со мной будет?

— Как обычно.

— В смысле?

— Измена Родине — расстрел.

— ???!!!

— Да ты не бойся, больно не будет. Исполним быстро и аккуратно. Один выстрел — мгновенная смерть…

— Шутка. — Иванов ободряюще похлопал «агента» по плечу. — Это господин Петрушин так шутит, привыкай… Ну что, Константин? Какие будут соображения?

Я неопределенно пожал плечами. После неожиданной исповеди генеральского зятя соображений не было вообще. В настоящий момент всю мою тупую голову занимала одна-единственная досадливая мысль: и чего же ты, друг ситный, такой популярный среди местного населения?! Ну прям как Вася Крюков в войсках!

Между нами, я, конечно хотел бы обрести известность и общественное признание… но в другом качестве и у себя на родине. А тут — увольте! Есть куда более достойные кандидатуры. Женя Петрушин, например. Персональный кровник девяти чеченских тейпов, мастер на все руки и ноги… Это вот о таком типаже, наверно, мечтал Турпал ибн как его маму, когда позировал перед импортной камерой…

— Со мной что будет? — опять заканючил мокрый зять.

— Отчет передал?

— Да, передал. Но…

— Подлинный?

— Так я же и хотел сказать — нет! Липовый отчет! Полдня сидел, цифры перебивал…

— А если проверят?

— Проверят? Как-то не подумал… Но теперь уже поздно…

— Правильно, теперь — все… Почему сразу в контрразведку не пошел?

— Думал, им только отчеты нужны. А тут — вон… — Зять мотнул подбородком в мою сторону и притих, боясь поднять взгляд на сурового полковника.

— Что с тобой будет… Угу… Ну, ежели ты полагал, что мы тут выстроимся в очередь и начнем наперебой с благоговением целовать тебя в задницу…

Вася Крюков уронил кружку с чаем, открыл рот и уставился на старшего товарища. Видимо, впечатлился большой образностью оборота.

— …то ты здорово ошибался. Это твое личное дерьмо, сам виноват. Стало быть, и разгребаться тоже должен сам. Ты же нас не приглашал в машину своего друга, когда имел там жену своего друга?

— Да я понимаю, правильно все… Но я…

— Но ты пришел вовремя и не скурвился, — подхватил полковник. — Значит, молодец. Поэтому мы, молодец, по мере сил войдем в твое положение… Значит, основные пункты — машина и протокол, правильно я понял?

— Машина — да. И протокол… машина совсем новая была. Муха не сидела. Две недели, как пригнал из салона… А разбил так, что хоть сейчас на свалку…

— Все понял, помолчи…

Тут Иванов выудил из кармана мобильник, набрал номер и принялся бродить вокруг «душа», с кем-то мило беседуя. Продрогший «агент» прилежно сопровождал гуляющего полковника взглядом, но речь, судя по всему, шла о дополнительной экспертизе «железа» и каком-то вообще левом анализе ДНК. Да, по нынешним тяжелым временам — дорогое удовольствие… Но надо ведь, надо… Да, безусловно, дело стоит того. Иначе бы и не беспокоил…

Беседа длилась минут десять. И лишь на последнем, тридцатисекундном, отрезке Иванов, словно спохватившись, повернулся к нашему визитеру:

— Адрес! Номер!

— Чей, мой?

— Да на фиг нам твой! Гаража, где битая тачка стоит! Номер — протокола гаишного. И число. Помнишь, нет?

Зять назвал адрес, номер и число. Полковник продублировал цифры в трубку, дал несколько коротких комментариев, гнусно ухмыльнулся на прощанье и отключился.