Лев Пучков - Рекруты удачи

Место подрыва обнаружили с ходу — издалека бросалась в глаза обугленная воронка, которую никто не удосужился засыпать. Характерная деталь: воронка располагалась даже не на обочине, а метрах в трех от дорожного полотна, среди изломанных обугленных же кустиков.

— Только я вас прошу, полковник, — побыстрее, — попросил Петрушин, распределяя позиции прикрытия. — Что-то тут неуютно…

— Это на дебила сказка. — Глебыч даже обиделся, до того все ему показалось элементарным и очевидным. — Поставили «тээмку», [63] Противотанковая мина (сленг) нацелились, толкнули, укрылись за противоположной обочиной. «ЗИЛ» покатился, правым колесом наехал на мину. Все. Водила, кстати, запросто мог выжить. Надо бы проверить, от чего они умерли…

— Думаешь, не сами напоролись? — уточнил Иванов.

— «Сами»! — проворчал Глебыч. — Гляди, везде ровно, а тут участок — от дороги к кустикам уклон, градусов пятнадцать, не меньше. А с противоположной стороны — небольшая вымоина, кювет получается, как раз укрыться от взрыва. Специально выбрали местечко. Наши мастера хреновы так «убитую» технику списывали, когда нечем тягать было. Под уклон мину, катнули — и привет. Акт, фото в трех ракурсах, совместное застолье — и нет единицы, отъездилась.

— А если все же предположить, что случайно напоролись? — Иванов, как всегда, до конца боролся за чистоту версии — Нельзя же исключать вариант, что это роковая случайность, верно? Ехали парни, ехали, и…

— И за каким же хером они сюда заехали, эти е…нутые парни?! — Глебыч посмотрел на полковника, как на полного идиота. — И на хера «духам» «тээмку» в трех метрах от дороги ставить, в кустах, где сроду ни одно колесо не ступало? В этих кустах «монку» или «лягуху» присобачить — и то на дурика.

— Значит — нет?

— Нет, Петрович. Танковую мину, которой положено по уставу лежать на танкоопасном направлении, «духи» вот уже лет десять ставят на дорогу — это аксиома. На худой конец, если с запасом порядок, — на обочину рядом, для страховки или если на дороге лужа, выбоина, которую будут объезжать.

— Отвечаешь?

— Да чтоб я сдох!

Иванов почесал затылок. Все сходилось к одному, но возникали два вопроса.

С того подрыва было двое «двухсотых». Умар сказал Косте, что остановили их как минимум семь человек, машина была одна, «ЗИЛ-131». Вопрос № 1: если машина на месте и это действительно та самая «группа надругательства»… то куда делись остальные?

Вопрос № 2: как сказал бы Костя Воронцов — а что там насчет мотивации? Каким вообще боком относятся эти тыловики к расстрелянной свите генерала, по сути, чужого им человека? За кого, спрашивается, мстили?

— Ладно, разберемся. У нас «мосты» в местной комендатуре есть?

— Надо на хари глянуть. — Глебыч озабоченно поскреб небритый подбородок. — Может, кого узнаем. Не знаю, какой у них там график замены, но ежели не поменялись, я с их зампотылом хорошо сидел. Месяц назад один вопрос разруливали…

— Ну и славно, — заключил Иванов. — Поехали обратно, заскочим по пути в комендатуру..

Приятель Глебыча оказался на месте. Был он жирен и нетрезв, назвался Федором и с ходу пригласил всю компанию отведать водочки по случаю траура. Однако все не пошли: популярный Вася прямо у КПП напоролся на очередного приятеля. Они обхлопались, обменялись мнениями и пошли смотреть «реальный спортзал», сработанный в котельной энтузиазмом командира взвода и умелыми руками бойцов. С Васей ушел лейтенант Серега. Спортивно озабоченный Петрушин тоже хотел к ним присоединиться, но ему вежливо намекнули:

— А вас, Петрушин, мы просим остаться… — нехорошо, дескать, пригласили всех, а пойдут лишь двое. Неуважение. А надо наладить контакт — тут может некая инфо обломиться…

Вообще надо признать, что застолье не удалось с самого начала.

Во-первых, накануне какой-то военный негодяй обронил в столовой гранату, и теперь там делали ремонт. Поэтому жирный Федор повел гостей к себе.

В «апартаментах» Федора — комнатухе три на четыре, был жуткий гадюшник. Две двухъярусные кровати с прожженными матрацами, повсюду валяются вещи и разнообразные коробки с провиантом, посреди — импровизированный стол из двух табуретов, заставленный объедками и пустыми бутылками, пол не мыли, видимо, с первой чеченской. Окно наглухо задраено светомаскировкой, проветривали, судя по всему, тогда же, когда мыли пол, и такой запах стоял… Как бы это поинтеллигентнее? В общем, смердело там, как в вольере для служебных собак, в котором накануне крепко напугали пожилого гиббона.