Лев Пучков - Рекруты удачи

— Они нас не знают. — Лиза индифферентно пожала плечиками и потащила из кармана сигарету. — Номера машины вряд ли запомнили, тут таких — куча. Если повезут мальчика и того мужчину по подразделениям, делать опознание, — это до Нового года как минимум!

— Ты нас знаешь? — Петрушин похлопал ладонью по мешку, который накинули на голову Ибрагима.

— Всэ — сдохнэт! — стоически сообщил пленный. — Всэм башка рэззать будим!

— Да мы в курсе, — флегматично заметил лейтенант Серега. — Бедная наша башка… Но дама права: даже если они поведут себя нетрадиционно, найти нас — целая проблема…

Сразу по прибытии на базу Иванов (он в кабине ехал) спросил у Кости:

— Что ты имел в виду, когда посоветовал брату Ибрагима «вести себя правильно»?

Полковник выглядел озабоченным. Видимо, всю дорогу мучился, бедолага, страдал…

— Трупы — в холодильник, — пояснил Костя, рассеянно наблюдая, как Петрушин с лейтенантом волокут Ибрагима в блиндаж. — Кровь замыть. Экстренно сообщить родственникам убиенных, что полку шахидов прибыло. Это чтобы до заката успели схоронить, а то неприлично получится. Ну и… молчать, как рыба об лед.

— А почему ты считаешь, что для них это правильно? — засомневался полковник. — А может, для них «правильно» — ударить во все колокола, поднять на ноги общественность, привлечь всех доброжелателей Ибрагима… Почему они должны пользоваться именно твоим вариантом «правильного поведения»?

— Но это же очевидно! — Костя даже удивился: такой большой, умный, шестидесятый размер фуражки — а не схватывает на лету очевидные вещи. — После такого происшествия никакие доброжелатели не помогут. Если все сорвалось, значит, спецслужбы «пасли» и разрабатывали… Всех заберут, будут таскать по инстанциям, допрашивать, возможно, пытать. Кафе закроют, семейный бизнес умрет. Если дело пойдет совсем плохо, Ибрагима, как основного пособника, могут посадить. А так — к вечеру вернется, и все пойдет по-старому. В их тейпе никто не пострадал, кровных претензий лично к нам они не имеют. Тут все нормально. А вот родственники убиенных…

— А что — родственники? У нас ежедневно более десятка убитых боевиков. Списывают на военную операцию. Сердца наполняются ненавистью, объявляют общий джихад, адресно искать виновных никто не пытается… Ты думаешь, у нас в этом плане могут возникнуть проблемы?

— Думаю, запросто могут! — Костя широко улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия. — Ух, как они могут!

— С чего это вдруг? — Полковник вдруг понизил тон почти до шепота и воровато оглянулся по сторонам. — А ну, давай — делись…

— Да чего тут делиться? Вы и сами все знаете. Да, Ибрагима наверняка использовали втемную. Что может Ибрагим? Передать чего-нибудь гонцу — место людное, часто посещаемое; усадить нужных людей в кабинет и подать знак… То есть он почти наверняка не в курсе всех деталей. Но Султан-то в курсе! И, если посчитает нужным, сдаст наши приблизительные координаты родственникам убиенных. Есть такая-то команда, в которой трудится товарищ Воронцов, сидит эта команда в Ханкале, больше ничего не знаю… А это, согласитесь, уже адресно — фамилия и расположение. То есть если раньше интерес проявляли только ко мне, то теперь будут охотиться за всей командой.

— И чему же ты рад? — кисло удивился Иванов. — В этом есть какая-то, как ты говоришь, здоровая целесообразность?

— Нету, — признался Костя, продолжая улыбаться. — Но представьте себе… Представьте, вы — в дерьме…

— Нет, я, конечно, терпеливый, но не до такой же степени! — возмутился Иванов.

— Да это же образно, Сергей Петрович, образно! Это метафора. Вы же интеллигентный человек, умница, вам ли не понимать такие вещи… Представьте — вы в дерьме, один, тоскуете, скучно вам… И вдруг к вам туда, в дерьмо, подсаживают целую команду этаких глыб и матерых человечищ, славных боевых товарищей… А?

Сразу ведь веселее, согласитесь! Вы уже не один в дерьме, вас там — компания! И сразу на душе как-то светлее…

— Это боевая психическая травма, — покачал головой Иванов. — Тебя бы в профилакторий — на пару месяцев…

Вскоре прибыл Глебыч и с ходу очертил общие контуры решения проблем со свидетелями:

— Никаких проблем. Никого не видели, ничего не знают. А на случай, если прокуратура все же влезет, — какой-то левый снайпер с крыши стрелял, рассмотреть не удалось, с места происшествия скрылся. Обычная разборка нефтяной мафии. Нормально?

— И во что нам это станет? — Иванов радоваться не стал, деловито достал блокнот и приготовился записывать.