Сергей Самаров - Операция без наркоза

В это время начал работать младший сержант Намырдин, которому уже передали мой приказ. Восьмидесятидвухмиллиметровый миномет «Поднос», конечно, не самое устрашающее орудие, именно поэтому он считается минометом ротного звена, тем не менее урон противнику он может нанести серьезный. Особенно если прицел наводит умеющий это делать человек, а не случайный мент, который только по назначению второй день числится при минометчике вторым номером.

Младший сержант Намырдин, как любой командир отделения, по штатному расписанию должен уметь заменить выбывшего из боя минометчика. То есть он проходил официальное обучение минометному делу. И, если мне не изменяет память, обучался стрельбе именно из 2Б14, как официально называется «Поднос».

Обычно расчет миномета бывает от двух до пяти человек. Количество людей в расчете зависит от того, кто переносит или перевозит мины для миномета — люди или автомобиль или вообще посторонние бойцы в специальных рюкзаках. Для того чтобы работать с максимальной скорострельностью, бывает достаточно только одного помощника, который будет подавать первому номеру мины.

Чтобы расстрелять четверть запаса, достаточно двух минут при стрельбе с исправлением наводки и полутора минут — для стрельбы без исправления. Намырдин делал исправления только после двух первых выстрелов. Корректировку делал сверху майор Рудаковский, а подполковник Штеменко, не вернув младшему сержанту шлем, передавал команды устно. Опорная плита, как показал мне бинокль, стояла на жестком камне, и потому в дальнейшем делать поправки уже не требовалось. Намырдин стрелял так быстро, словно обстрел вел целый минометный дивизион.

Я выдвинулся на ближнюю к противнику позицию и дал команду:

— Снайперы! Подстрахуйте. Поищите их снайперов, они могут быть. И вообще, пора за работу… Взвод! Перебежками — за мной!

Я побежал вперед, петляя и время от времени падая, и несколько раз слышал, как свистели надо мной пули. Дистанция была небольшая. Мощный минометный обстрел серьезно мешал бандитам встретить мой взвод плотным огнем. У меня сложилось впечатление, что плотный заградительный огонь, который не всегда бывает прицельным, там и вести некому. Не могли рвущиеся мины так прижать бандитов, что они были не в состоянии отстреливаться.

Мои ощущения подтвердил майор Рудаковский:

— Старлей, как только начал стрелять миномет, бандиты половину состава с левого фланга перебросили на стык с правым флангом. Там ждут атаку.

— Нормально, товарищ майор. Ударьте двумя вертолетами плотно по месту стыка и по правому флангу.

«Ночной охотник» тут же выпустил над собой две красных, одну зеленую, а потом, с длинным промежутком, и белую ракеты. И практически сразу из-за высоты, примерно с места, где мы десантировались, поднялся «МИ-8» и пристроился в хвост «Ночному охотнику». Вместе они совершили плавный полукруг, слегка спикировали и ударили волной пламени и дыма по месту скопления бандитов. Туда же перенес минометный огонь и младший сержант Намырдин.

Отличить взрывы мин от взрывов неуправляемых ракет я мог. Тем более мины рвались там, где вертолеты уже отбомбились и где, как показывал бинокль, бандиты метались, ища спасения. Но многих все же доставали осколки. Но это сейчас было не главное. Главное было в том, чтобы направить бандитов по ложному пути.

— Старлей! Полтора десятка бандитов с правого фланга перемещается к месту стыка. Бегут колонной. Мы их перестреляем. Правда, у моего ведомого уже боезапас на исходе. Он же к бою не готовился. Он только как транспортник должен был работать. А ты, старлей, никак в рукопашную пошел?

Это было похоже на правду. Бандиты до этого вели бой только с плохо подготовленным для участия в боевых действиях спецназом полиции и даже после уничтожения их левого фланга не сумели перестроиться. Скорее всего они списали неудачу одной из трех своих банд на мощную поддержку вертолетов, что отчасти было правдой. Но только отчасти. И именно потому оставили у своих наскоро вырытых окопов для стрельбы лежа слишком слабую защиту, к которой мы приблизились уже на два десятка метров.

Мне лично пули дважды вскользь попадали в бронежилет. Одна пуля чиркнула по шлему. Уже было ясно, что бандиты свою позицию не удержат, потому что во взводе потерь не было. Солдаты шли на сближение, умело маневрируя, совмещая бег с падениями и перекатами, и потому вести по ним прицельную стрельбу было сложно.

Тем не менее по связи я получил сообщение о трех легких ранениях. Все три — в нижние конечности. Раненые из боя не вышли. Каждый из них произнес сакраментальную фразу «Продолжаю бой», и это было определением их самочувствия.