Сергей Самаров - Тату с координатами

— Такую татуировку мы тоже вчера встречали. Но это не то, что нам нужно. Тем не менее, товарищ подполковник, спасибо за информацию.

— Не за что… Я просто помочь думал.

— А как фамилия того генерала? Не подскажете?

— Честно говоря, затрудняюсь сказать точно. Если бы услышал…

— Может быть, Рамазанов?

— Точно — Рамазанов! У меня вертелось в голове, но вспомнить никак не мог…

— Товарищ старший лейтенант… — раздался в наушниках возбужденный голос старшего сержанта Тихомирова. — Товарищ старший лейтенант…

— Слушаю тебя, Андрей, что случилось?

— Я, как вы и приказали, бегу в вашу сторону. Смотрю, на скале что-то висит. Непонятное. Мне показалось, человеческая рука. Посмотрел внимательно в прицел. Точно, человеческая рука. Тепловизор показал «свечение». Я выстрелил одиночным туда, где должна была быть голова. Попал. Но реакции никакой не последовало. Тогда я полез на скалу, посмотреть. Забрался — она не слишком крутая, уклон градусов под семьдесят…

— Не тяни резину, докладывай по существу.

— Здесь треть человеческого тела. Вместе с головой, в которую я пулю всадил. След от пули есть — только входное отверстие, а дальше пуля в шею ушла и где-то в том, что от тела осталось, завязла. Точно я определил — рука со скалы свисает. На руке татуировка, как у убитого вчера снайпера: змея руку обвивает и головой на кулак выходит… Я сфотографировал. Сейчас вам фотографию высылаю.

— Хорошо, высылай. Как останки выглядят? Это похоже на то, что пуля «Корда» делает? Или просто обрублено?

— Ни на то, ни на другое не похоже, товарищ старший лейтенант. Здесь даже остатки разорванного позвоночника торчат. Такое впечатление, что какой-то великан взял человека и разорвал. Жуткая картина. И все в крови. Все тело разбито, как будто им об острые камни скалы били. Одного падения на скалу для такого вида явно недостаточно. Вот, вижу, несколько осколков из тела торчат.

— Могло человека разорвать взрывом ящика с детонаторами от мин и двух ящиков с минами, что рядом лежали?

— Я последствия такого взрыва ни разу не видел. Наверное, могло.

— Далеко это от нас?

— Я со скалы уже хвост вертолета вижу. Метров около семидесяти-восьмидесяти, не больше. Для взрыва, думаю, это далековато…

— А ты много раз видел, как взрывом людей швыряет?

— Видел однажды, когда сам гранату в бандитов бросил. Троих — каждого метра на два взрывной волной смыло.

— И после этого берешься сравнивать взрыв двух ящиков мин и ящика с детонаторами со взрывом гранаты!

— Я ничего не сравниваю, товарищ старший лейтенант. Я только отвечаю на ваш вопрос.

Я допустил, что человека могло разорвать таким жутким образом и отбросить часть тела на восемьдесят метров. Хотя сам ни разу о подобном не слышал.

Для подтверждения мне требовалось задать вопрос майору Рудаковскому. Я попытался вызвать его на связь, но борт «триста пятьдесят шесть» уже основательно удалился от нас, и по внутривзводной связи Рудаковский меня не слышал. Или майор уже снял шлем и коммуникатор и потому вызова не слышал и не видел мигания диодной лампочки. Тогда я через дежурного по узлу связи вызвал начальника штаба отряда.

— Я не видел, в шлеме ли ушел майор, — сообщил мне дежурный. — Если в шлеме, то ответит. Если нет, придется подождать, пока в кабинет вернется. В любом случае подожди…

Ждать мне пришлось не больше минуты:

— Майор Абдусалямов. Слушаю тебя, Геннадий Васильевич.

Я кратко обрисовал ситуацию. Посетовал, что уже не имею связи с «Ночным охотником».

— Ты как с ним работал? По прямой линии связь должна быть, раз со мной есть.

— Мы общались по внутривзводной.

— Я попробую с ним связаться. Или через их диспетчера объясню, как по прямой линии тебя вызвать. Поговори. Но чтобы тело отбросило на восемьдесят метров, это, мне кажется, уж слишком… С трудом верится…

— Я на своем планшетнике сейчас отмечу точку, где Тихомиров находится. Передайте точку майору Рудаковскому.

— Делай. У тебя все? Конец связи?

— Конец связи, товарищ майор.

Я сразу переправил и фотографию татуировки, и точку на карте майору Абдусалямову.

Подполковник, второй пилот «Ми-8», как стоял рядом со мной раньше, так и оставался стоять во время этих двух разговоров. И если, слыша только одну сторону, не все смог понять в разговоре со старшим сержантом Тихомировым, то понял после объяснений, которые я дал своему начальнику штаба. И сразу, как только я закончил говорить, высказал предположение: