Сергей Самаров - Тату с координатами

— Понял. Первый оттуда же… Я помню.

— А что это за село? Чем славится?

— Знаю только, что высоко в горах расположено, жители — лезгины. Больше ничего про него не знаю. Коля, ты татуировку сфотографировать сможешь? Своим приемоиндикатором. И перешли на мой планшетник.

— Понял. Делаю. Здесь, правда, темновато, но я тело перетащу на освещенное место.

— Осторожнее с минами. Они могут быть вокруг.

— Колобков уже место проверил. Он наш разговор слышит и сразу включается в работу.

— Хорошо, делай…

Я повернулся в сторону росгвардейцев, стоящих рядом.

— Как же вы так бездумно в засаду попали? У вас что, тепловизоров во взводе нет?

— У командира бинокль с тепловизором, — отвечать за всех вызвался младший сержант, который до этого общался со мной. Я узнал его голос. — У снайпера — прицел был…

— Снайпер ваш, стало быть…

— Сгорел в БТРе после прямого попадания кумулятивной гранаты, а командир биноклем мало пользуется. Прозевал, стало быть. Думал, до нужного ущелья еще далеко. Здесь засаду не ждал. Да ее никто здесь не ждал.

— Сколько бандитов было в засаде?

— Откуда ж мы можем знать!

— А очереди и выстрелы вы считать, как я понимаю, не обучены?

У меня во взводе, кстати, любой боец умеет это делать. Мы специально держим даже магнитофонные записи для обучения. Начинаем с малого количества, потом число стволов возрастает, к автоматам прибавляются снайперские винтовки и гранатометы, пулеметы. И все их боец должен определить. Если стволов больше пятидесяти, то ошибка может составлять не больше пяти. Если стволов больше сотни, то допускается ошибка в десять стволов. Но это дает приблизительную характеристику сил противника, что всегда важно в преддверии боя. Если стволов меньше пятидесяти, то ошибки не допускается вовсе.

— Никак нет. Нас этому не обучали.

— Понятно. В Росгвардию попали из ОМОНа?

— Из отдела вневедомственной охраны. Из трех групп быстрого реагирования образовали взвод Росгвардии. И командиром взвода поставили нашего начальника смены.

Это прозвучало как попытка оправдаться. Только такое формирование боевых единиц никак не оправдывало командование Росгвардии, посылающее необученных бойцов против опытных бандитов. По сути дела, на смерть.

— Понятно. Оружие в руках — значит, умеет воевать… — дал я критическую и слегка язвительную оценку.

— Но бандиты-то и того хуже…

— Кто вас такой глупости научил! Большинство из них прошли хорошую школу в Сирии и Ираке. И имеют богатый опыт убивать тех, кто не может им противостоять.

— Но вы же с ними справились…

— А мы как раз имеем, что противопоставить. Свое умение воевать, свою боевую подготовку, — сказал я достаточно резко и отвернулся.

— Что нам делать прикажете? — спросил младший сержант Росгвардии. — Товарищ…

Мои погоны были прикрыты бронежилетом, и младший сержант не знал, как ко мне обращаться.

— Товарищ старший лейтенант… Пока мы здесь работаем, выходите из ущелья и осмотрите ваши сгоревшие бронемашины. И ждите нас. В боевой позиции, кстати, ждите. Потому что бандиты могут появиться из ниоткуда. В наших машинах места попрошу не занимать. Да, еще вопрос… Когда вы в ущелье ушли, вас преследовали?

— Только обстреливали. Даже сделали несколько выстрелов из миномета.

Это меня заинтересовало, потому что мы миномета не увидели, по нам он не стрелял.

— Тихомиров! Где у бандитов миномет?

— Не видел, товарищ старший лейтенант. Разве что камнями придавило во время обвала скалы. Да сам миномет полностью завалить было бы и невозможно. Я бы увидел. Потом, если бы там был миномет, они по нам до того, как скала обвалилась, обязательно бы стреляли. Мы были в пределах досягаемости. Стреляли бы и по БМП, чтобы подавить их обстрел встречным огнем.

— Не видел, значит, миномет.

— Никак нет, товарищ старший лейтенант. Если бы он был, я обязательно заметил бы и доложил. Я такие вещи не пропускаю.

Это я и сам прекрасно знал. Но если ни я, ни Тихомиров, ни другие бойцы, что слышали наш разговор, миномет не видели, то может быть только два варианта — или его не было вовсе, или его куда-то унесли. Только куда — вот в чем вопрос.

Младший сержант Росгвардии мои сомнения прочитал, видимо, по лицу.

— Я в армии минометчиком служил, — объяснил он. — Звук выстрела «Подноса» с другим никогда не спутаю. С армии до сих пор звон в ушах временами стоит.

— Значит, стреляли из «Подноса»? — попросил я уточнения. — По вам стреляли?