Сергей Самаров - Зачеркнутому верить

При этом я допускал, что и среди убитых ментов могли оказаться честные и порядочные люди. Такое ведь тоже случается. Я сам встречал несколько раз в жизни порядочных ментов. Но эти люди на дороге были при оружии, были готовы убить и нас, и «смотрящего» Субботу, и Кота, и фермера, который попросил защиты от беспредела.

Оружие в руках кажется аргументом силы. Оно таковым и является. Только им еще нужно уметь владеть. А в нашем случае победила хорошая подготовка и лучшая техническая оснащенность. Хотя убить могли и нас. Но мы не пожелали «подставляться», убитые менты не стали бы с нами разбираться. Они стремились уничтожить нас по преступному приказу своего начальства. Мою группу тоже обвиняли в выполнении преступного приказа нашего начальства. Здесь было то же самое. Но мы защищали свои жизни. И защищали их достаточно продуктивно, профессионально. И своей вины я в этом не видел.

Я сам часто удивлялся собственной способности и способности других офицеров спецназа точно определять свое место в пространстве. И в этот раз произошло все точно так же. Мы вышли к проселочной дороге не левее на двадцать метров, не правее на двадцать метров, а точно к месту, где был спрятан наш «Егерь». И ни разу ни один из нас троих не заглянул в навигатор.

Памятуя недавний случай с «сюрпризом», мы сначала внимательно осмотрели траву рядом с автожиром. Кроме своих следов не нашли ничего. И только тогда спокойно и быстро сняли маскировку и выкатили автожир на дорогу. Рассаживались в том же порядке, в котором летели сюда. Старший лейтенант Аграриев, кажется, уже сроднился со своим контейнером и, похоже, уже считал его удобным средством передвижения. На сей раз, при достаточном встречном ветре, автожир взлетел быстрее.

Уже в воздухе Сережа Логунов сказал:

— Командир, я помню, куда лететь. Есть опасения, что на подлете в нас начнут из охотничьих ружей шмалять. Надо бы Коту позвонить…

Я молча вытащил смартфон и нажал на изображение трубки рядом с последним номером в списке звонков. Как только Кот ответил, я передал смартфон старшему лейтенанту. Сережа разговаривал недолго, предупредил Кота о виде транспорта, на котором мы прибываем, спросил об обстановке. Ничего рассказывать о происшествии на дороге не стал.

— Что там? — спросил я.

— Ждать, говорят, устали. К ним, кстати, подкрепление прибыло. Сам фермер с охотничьим ружьем, его жена со спортивным луком и семеро рабочих фермы с вилами.

— Вилы против автоматов? Мило… — Я улыбнулся.

Нервное напряжение все же сказывалось. Я почувствовал усталость. Наверное, и старшие лейтенанты тоже. Но если у Аграриева и у меня была возможность спокойно уснуть, то старший лейтенант Логунов должен был держаться. Он находился «за рулем».

— Скоро долетим?

— Думаю, минут за пять уложимся. Медленно лечу. Не хочу большую нагрузку на движок давать. Топлива мало осталось. Обидно будет прийти к Субботе пешком, когда обещал свалиться с неба…

Посадка прошла в штатном режиме, с быстрой остановкой в тридцати сантиметрах от ворот большого двора Субботы. Наверное, старший лейтенант Логунов решил проявить лихость и слегка напугать тех, кто нас ждал.

«Егерь» садился, задрав нос и тем самым гася скорость. Но если бы Сережа немного ошибся в своих расчетах, а они всегда делаются «на глазок», автожир мог бы и ворота выбить, и сам от такого столкновения развалиться. Вернее, развалиться могла кабина. Пострадали бы мы с Логуновым — и от ворот, которые тоже не очень мягкие, и от остекления кабины, которое обязательно раскололось бы и порезало нам осколками лица и руки. И что самое неприятное, двигатель и винт, сорвавшись с креплений, ударили бы нас в спину и припечатали бы к тому, что осталось от ворот, то есть к мощным доскам-«пятидесяткам».

Но Сережа справился, не довел до аварии. А вертолетный винт, не успев полностью остановиться, еще долго вращался над воротными створками.

— Надо же, и топлива хватило как раз до ворот, — Сережа ткнул пальцем в пустую прозрачную трубку, которая показывала уровень топлива. А красная лампочка на приборной панели горела уже давно, как только мы взлетели. Сережа ее, конечно, видел, но не реагировал. Не реагировал и я, считая, что пилоту виднее и не стоит ему надоедать. Тем более завершение полета проходило в уже привычном для автожира режиме авторотации, когда бензин не требовался.

Встретить нас вышел человек, в котором я сразу определил уголовника. Но не по татуировкам на руках, не по впалым щекам и острым скулам — это все у него было, а по взгляду — заметно напряженному и сдержанному. Уже достаточно рассвело, напрягать зрение не было необходимости. А он напрягал. Такой взгляд обычно бывает у людей настороженных, ожидающих, что их могут обидеть, ждущих враждебного отношения к себе. Обычно такой взгляд бывает у людей, многократно битых и тертых жизнью.