Валерий Рощин - Масштабная операция

Не останавливаясь ни на миг, денежка с обычными — не заточенными краями мелькала то в правой, то в левой его ладони…

— Да. Разрабатывает и делает более гибкими суставы кистей. На, попробуй.

Ученица попыталась медленно повторить упражнение, но монетка тут же соскользнула с ее тонких пальцев и юркнула в траву. Инструктор с трудом отыскал ее в сгустившихся сумерках, поднял и вложил в ладонь Ясаевой со словами:

— Оставь себе. Настойчивость у тебя есть, а значит, когда-нибудь получится.

— Спасибо… — она с трепетом приняла от него подарок и вдруг приглушенно спросила: — Вы слышали о готовящейся операции?

— Нет, — так же вполголоса отвечал он, мимолетно оглянувшись на соседние палатки, возле которых ужинали коллеги инструкторы и прочие обитатели лагеря.

— Говорят, Беслан Магомедович готовит двадцать человек для отправки в тыл врага.

— Куда? — не понял Татаев.

— Ну, на юг России — за пределы нашей республики, — с жаром пояснила Анжела.

— Вот как!? — холодно и с безразличием пожал плечами: — Что ж, на то воля Аллаха. Значит так нужно.

Больше никаких вопросов малознакомой девице бывший десантник задавать не стал.

«Мало ли у тебя способностей, — думал Сайдали. — Альберт Губаев службу безопасности тащит исправно, как бы не навлечь лишних подозрений».

— Поздно уже, Анжела. Иди, отдыхай, — легонько пожал он ее ладонь. — Ты сегодня славно поработала — молодчина. До завтра.

Чтобы поскорее скрыть смущение и радость, она проворно встала и направилась к себе. Татаев же минут пять посидел у затухавшего кострища и скрылся внутри своей палатки.

Запалив маленький фонарь, прицепленный к брезентовому своду, он разделся, аккуратно сложил в углу форму и прилег, не выключая тусклого источника света. Фонарь освещал только пространство перед пологом, образуя на самом пологе дрожащий полукруг; в остальной же части тесного жилища царил полумрак. В нем с трудом можно было различить потрепанный снайперский коврик; теплую ватную куртку, служившую сейчас подушкой; старое залатанное одеяло. У изголовья «постели» лежала тельняшка, а поверх нее какая-то книга с арабской вязью на обложке. В ногах стояла цветастая хозяйственная сумка, наполовину наполненная овощами и фруктами.

Скоро мастер рукопашного боя погасил лампочку и прикрыл глаза…

Ночами Торбин частенько встречался с друзьями. В его неспокойных сновидениях они сызнова втроем пробирались по дремучим чащобам на юг; как и прежде понимали все без слов и прикрывали друг друга огнем своих автоматов. Он просыпался в холодном поту, до боли в суставах сжимая пальцы — давя на невидимый курок и… ощущал опостылевшую пустоту вокруг…

— Ну, что теперь скажешь? — справился довольный Шахабов у давнего приятеля за вечерним чаем.

— На счет чего? — спокойно отвечал тот.

— Не прикидывайся, — улыбнулся эмир, — ты прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю.

— А-а… ты о Сайдали, — «догадался» советник. Покачав головой, упрямо изрек: — Не знаю. Пока он прилично научил драться только двоих. Не важный, должен заметить, показатель.

Несгибаемость заместителя по безопасности начинала выводить Беслана Магомедовича из себя. Утратив на лице улыбку и нахмурив брови, он процедил:

— Ты полагаешь, Татаев не сбежал бы за прошедший год, возымей он такое желание? Неужели те восемь постов, что расставлены вокруг лагеря, стали бы для него серьезным препятствием? Или ему помешали бы твои заплывшие жирком арабы-соглядатаи? Пойми, в конце концов, у него нет пути назад — там он предатель и числится среди погибших!

Губанов мочал, стараясь не смотреть в сторону Шахабова. А тот, вдруг сузив глаза, полюбопытствовал:

— Скажи мой друг, а Щербинину ты полностью доверяешь?

— Щербинин — другое дело. Он давно работает на нас и, к слову сказать, тянет лямку за немалые деньги. А иметь дело с продажными людьми — одно сплошное удовольствие.

— И, тем не менее, он тоже русский. Но в отличие от Сайдали веры нашей не принимал; имеет куда более солидное положение: полковник, командир бригады. Помани кто более крупным заработком — ни дня размышлять не станет — переметнется!

— А три уничтоженные нами группы, после его своевременных донесений!? — забывшись, снова перебил эмира одноглазый. — А его идея об интервью!? Ведь благодаря тому, что я ляпнул тем двум репортерам о твоей «смерти», наш учебный отряд почти год никто не достает! Точно забыли про нас!..

— Хорошо, оставим наши споры о надежности Татаева. Мне кажется, настало время проверить его преданность Аллаху.